Исход
Шрифт:
— Хорошо. На том конце нас никто не остановит?
— Кому дозволили войти, тот властен и выйти. О всей этой истории пока знаем только ты.
— Хорошо. Мы будем ждать тебя, Ноэль.
Мечник кивнул.
Когда шаги двух магов утонули в ночи, Аглая поправила полог над входом, качнув костяные брелки.
— Брат мне доверяет. — Сказала она вдруг. — Он не ждет, что я вас отпущу. Не может даже такого себе представить.
— Что они с тобой сделают?
— Да ничего. Мы же не звери. Но Ньяба… Он отвернется от меня. Навсегда.
— И ты останешься одна?
Девушка кивнула.
— Ты хороша собой, неужели
— Брат слишком сильно меня любит, после тех нескольких драк ко мне боятся подходить. А теперь тем более.
Ноэль какое-то время молчал.
— Зачем ты говоришь мне это? Чего хочешь? Чтобы я отказался от твоей помощи? Согласился предстать перед судом? — Череп Ноэля снова начал сжимать мозг калеными путами.
Аглая подняла удивленные глаза.
— Нет! Конечно же нет! Я просто, просто никак не могу поверить, что ты нас не помнишь. Не помнишь тех двух зеленокожих девочек, которых хотел убить. И ту, которую не успел спасти. Я просто хочу, хочу, чтобы ты знал, что я делаю. Что я не бездумное животное. Что я тоже способна жертвовать там, где могла бы вообще ничего не делать. Что я не хуже вас, людей, по крайней мере в этом!
— А разве я думаю иначе? — Слабо улыбнулся эльф.
— А разве нет? Ты, возможно, много раз видел орков далеко не с лучшей стороны, и даже когда все позабыл, при первой же встрече с нами, не миновало и трех лун, уже лежишь избитый. Как тебе еще о нас думать?
— Там, откуда я пришел, орки живут среди людей. Или, если хочешь, люди живут среди орков, настолько нам плевать на все это. Там же, рядом с ними, живем и мы с гномами.
— Все вместе?
— Да, все вместе. Скажу тебе больше — там люди спят с орками. Ходят вместе, целуются, и никто на это не обращает внимания, потому что это естественно.
Рот Аглой слегка приоткрылся.
— Только люди?
— Да все. Эльфы, гномы. Все со всеми, потому что все расы равны.
Девушка улыбнулась и опустила голову.
— Наш клан никогда не признает этого.
— Тогда идем с нами. Тебя тепло примут. Помнишь нашего воина, Сэма? Ты ему очень понравилась. Орки нравятся ему даже больше, чем девушки его рода.
Аглая посмотрела на ночное небо, на полумесяц, вышедший из-за туч.
— Брат. У него никого нет. Как я могу его бросить?
— Ну что с ним здесь случится?
— Не знаю.
— Но ведь это ненормально. У него самого никого нет, так он еще и тебе мешает. Так не должно быть. — Эльф помолчал. — Да, это причиняет боль. Но порой для того, чтобы обрести счастье, хотя бы его толику, нужно перенести боль еще более мучительную.
Девушка отвела глаза. Задумалась. Луна освещала ее длинные ресницы, хищную линию губ. Глубоко вздохнула.
— Думаю, ты прав. Но туда, куда вы направляетесь, я не пойду. Вы ведь планируете выжить? На обратном пути скажи друзьям войти в деревню первыми, а сам останься у ворот. Я придумаю, как тебя провести. Главное – выживете.
Ноэль кивнул.
Какое-то время они наслаждались ночной тишиной, Аглая сходила к брату, чтобы убедиться, что он не намерен наведываться в шатер еще раз.
— Ну?
— С нетерпением ждет утра, всю ночь будет следить за входом.
— Печально. Но что мешает мне просто прорезать сзади дыру?
— Этот шатер создан специально для таких пограничных случаев. Если ты сделаешь что-то такое, он мигом просядет и тебя придется вытаскивать из-под всех этих
Снаружи было свежо и прохладно. Тиски, сжимавшие его голову, начали слабеть, принося умиротворение. Она тронула его за руку, и перед его взором возникло видение.
Он что-то делал в окрестностях деревни Сэукл по поручению Рэйна, и возвращался в Таунсвэйр. Услышав какую-то возню, он какое-то время сомневался, медлил. Ему было страшно, еще ни разу до этого он не пользовался своим мечом так далеко от паладина. Но, пересилив себя, он все же рванул к тому злополучному сараю. То, что он там увидел, теперь стояло перед его глазами. Белокурая девочка с окровавленными бедрами, уткнувшаяся лицом во влажное сено. Орк со спущенными штанами и бесстыдно вываленным наружу членом, с которого стекала отвратительная бурая жижа. Даже сейчас Ноэль не смог бы сказать, что конкретно тогда произошло. Ярость, возмущение, невыносимая мука осознания несправедливости мира сломили его разум, и все, чем он был в те несколько мгновений — последовательность быстрых движений, безликих и мраморно точных. Размытые силуэты, страх, его клинок и испуганное лицо девочки, заслонившей своего брата. Она была похожа на ту, так отчего бы ей тоже не умереть? В те секунды он возненавидел бы любого, кто попался бы ему на глаза, кроме, разумеется, той, что лежала в душистом сене, окропив его своими слезами и кровью.
Злоба из воспоминаний перенеслась в реальность, он схватился за рукоять меча. Девушка отпрянула. Он покосился на нее, не поворачивая головы. Неужели почувствовала? Ярость, как дым из жертвенной чаши, растворялась с ветром.
— Не волнуйся, никто тебя здесь не увидит, я проверяла. — Только и сказала она.
Мечник убрал руку. Глаза его сверкнули влагой.
— Я посижу тут, а потом снова наведаюсь к Ньябе, буду говорить с ним. Иди, и… вернись, пожалуйста. — Девушка потянулась к нему, и он не стал сопротивляться. Их губы прижались друг к другу, медленно раскрылись, давая свободу языкам. Тепло. Но вот она быстро отстранилась и исчезла за пологом из шкур.
Когда Аглая, пребывающая в состоянии эйфории, наконец решилась снова выглянуть наружу, Ноэля уже не было.
— Ну, как оно? Как она тебя вытащила? — Не унимался Сэм.
— Да разрезала стену и выпустила, делов-то.
— А что, так можно было? — Воскликнул Руди.
— Конечно.
— А мы, болваны…
— Каждый мыслит в рамках своих возможностей. Ничего не вспомнил про ту историю? — Сильвер подбрасывал в руке камень.
— Нет. Ничего.
— Странно. Я думал, здесь есть какая-то связь. Как с Рэйном.
— Видимо, нет.
— Спина что-то ноет. Волчьи шкуры были такими мягкими…
— С чего ты взял, что они волчьи, Сэм?
— Ну а какие еще могут быть шкуры у орков?
— Человек-стереотип.
— Но ведь они волчьи!
— Остановимся здесь. — Прервал их маг света. Он смотрел на лаз в горной породе, в котором все они вполне могли уместиться. Ущелье здесь было довольно узким, две стены песчаного камня уходили высоко вверх, под самое небо, кружа голову.
Глядя на это, Ноэль подумал, что они могли бы сейчас идти там, под самой Луной, борясь с совсем иными проблемами.