Исход

Alex I

— Захотел стать самым сильным. Ты сначала одолей самого слабого.

Маг усмехнулся. Ноэль понял, что прозвучало фальшиво, и все же Сильвер как-то весь напрягся. Набирает в грудь воздуха. Срывается с места.

Пока длились бесконечные мгновения ударов ног Сильвера о плато, Ноэль пребывал в спокойствии. Еще пару секунд назад он был потрясен, сбит с ног и с толку, а сейчас он холодно ожидал действий противника, готовый как можно быстрее ответить. Заряд света сорвался и угодил Ноэлю прямо в лицо. Холодный звон белой энергии поселился в ушах, окончательно дезориентируя. Доверившись

чувству боя, который ни разу еще его не подводил, эльф взмахнул рукой, отпустив рукоять. Клинок полетел навстречу Сильверу. Скрежет камней — уклонился, слева. И теперь тоже может догадаться чем-нибудь швырнуть.

Ноэль сделал пару маневров, пятясь назад, к обрыву, стараясь слышать только небольшой кусочек мира впереди. Открыл глаза. Темнота. Он не услышит, как огромный двуручник Сильвера больно ткнет его тело. Не пронзит, нет, но этого будет достаточно.

Быстрый шорох. В ультрамариновом мире он разглядел приближающегося Сильвера. Нужно притвориться. Мгновение. Еще. Когда маг уже сделал движение, предопределившее всю траекторию удара, Ноэль отошел от нее и отвел руку для смертельного выпада. Сильвер тут же начал растворяться в свете, однако маг может телепортироваться лишь туда, куда направлен его взгляд. Мечник тут же крутанулся на месте; казалось, время замедлилось. Всего в нескольких метрах, на краю обрыва из ненавистной тьме субстанции проступал силуэт генерала армии игроков.

Едва успевший спастись, Сильвер почувствовал удар в живот, земля выскользнула из-под ног, и он оказался над бездной. Не в силах вздохнуть, скорчившись, он нелепо летел вниз, в объятия пламени. Для мечника это было не просто падение вниз со скалы, это было падение человека. Тот образ, что он сам выстроил вокруг Сильвера, быть может, из-за того, что почти ничего о нем не знал, разбился на тысячи осколков, которые уже никогда не собрать воедино. Они встретились взглядами; завершенный, спокойный Ноэля и испуганный Сильвера. Лицо мага исказила ярость, он дико извернулся, пытаясь перевернуться, но не смог. Он знал, что телепорт все равно не восстановится. Вытянулся, распростер руки. Закрыл глаза.

Несмотря на произошедшее, в сердце Ноэля кольнуло. Вот сейчас он упадет. Сейчас. Но на подлете к земле Сильвер растворился в воздухе. Исчез. Ноэль оглянулся — все по-прежнему: купол, монстры, свернувшийся калачиком Руд. Там, внизу, все так же сновали демоны, греясь у костров, никто из них ничего не заметил. Тихо.

Накал крови холодел, Ноэлю вдруг захотелось присесть. Он поплелся к костру, уселся на теплый камень. Храпел Руд. Тело наливалось свинцом, веки тяжелели; он съехал вниз, завалился набок и уснул.

Казалось, ночи не было вовсе. Будто бы кто-то лишь на мгновение выключил свет, и тут же включил. Мечник резко открыл глаза, вчерашнее разом вспыхнуло в памяти, он вскочил. Пиромант лежал уже на спине, подобравшись поближе к тлеющим деревяшкам. Безоблачное, чистое небо предвещало жару. Барьер вокруг них исчез; он взглянул в ущелье орков — черные дымящиеся пепелища, сплошной строй приготовившихся к отходу демонов, выстроившихся перед Каблом и фигурой поменьше.

— Доброе утро, танцор

смерти, — услышал он позади себя властный голос.

— Любите вы начинать разговор со спины… лорд Тельесник.

Демон, стоявший позади, скривил губы в подобии ухмылки. За его плечом виднелся Сильвер.

— Что, ты теперь часть Легиона, да? — Беззлобно спросил Ноэль.

— Да. — Ответил Сильв.

— Формально. Станет им после обращения. — Пояснил адский колдун.

— В демона?

— Необязательно. — Произнес демона расхлябанно, — магия ада на каждого действует по-своему. Внешне он вообще может не измениться.

— Надеюсь, что очень изменится. Чтобы все видели.

Сильвер наклонил голову.

— Что дальше? — Голос Ноэля был ровным, но страх уже подступал к глотке. — Убьете нас?

— Это еще зачем?

Ноэль удивленно посмотрел на Сильвера.

— Нет-нет, ты честно победил, он честно проиграл. Я мог бы убить тебя, да, но так ведь неинтересно. Если бы всех своих врагов, а ты, замечу, таковым пока не являешься, я бы убивал до того, как они расцветут, то никогда не стал бы тем, кто я есть. И как бы Сильвер не был против, будет именно так. — Демон вытянул руку в дарственном жесте. — Я дарую вам жизнь, чтобы когда-нибудь вы вернулись за моей. За его.

Ноэль облегченно выдохнул.

— Прощай, мечник. Да прибудет с тобой дух мести и ненависти, что проведет тебя через все тернии к заветным звездам. — Из-под ног Тельесника и Сильвера с ревом вырвалось пламя, спиралью окутавшее две подернувшиеся фигуры. Огонь исчез так же внезапно, как и появился, в лицо Ноэлю хлынул раскаленный воздух. Ушли.

С криком проснулся Руди. Быстрое дыхание, мокрый лоб, будто бежал стометровку. Чертов демон. Пиромант огляделся, остановился на Ноэле, устало севшим на камень. Протер лицо.

— Что случилось?

Демоны исчезли. Долина, и без того мрачная и полая, опустела совсем, застыла. Они не стали спускаться. Быстро миновали лес, искупались в целебном ручье и ступили на территорию холода. Однако вечером, когда они достигли руин, холода так и не последовало. Пока они не увидели его.

Тело ледяного гиганта было поистине исполинским, в тот раз они не смогли по достоинству оценить его габаритов, но зато теперь, когда он лежал поверженный, среди обломков древнего города, доисторический, архаичный; словно крик давно забытой античности, раздающийся из каждой мраморной статуи, крик ледяного гиганта пробирал до костей, бесконечно напоминая: «Я был. Я ходил по этой земле задолго до вашего рождения. Я предшествовал всему, что вы знаете».

Его лицо, напоминавшее греческий шлем, закрывало небо, могучая грудь горой уходила вверх, а чтобы увидеть ноги, нужно было отойти на добрую сотню метров. Аура холода все еще витала вокруг него, из их ртов вырывался пар. Ноэль смотрел в две темные прогалины лица-шлема, где когда-то горели глаза, прямой контакт с которыми, наверное, мгновенно даровал вечный покой. Чудовище.

На голубом лбу гиганта красовалась выжженная пентаграмма; края ее обуглились, лед там превращался в воду и снова застыл наплывом полупрозрачных бугрений.