Исход
Шрифт:
— Я думаю, она не мертвая… — усомнилась Лена. — Пойду-ка я тихонько послушаю.
— Не ходи! — запищала Светка. — Я видела, они принюхиваются, они животные!
— Ну вот, а говоришь — мертвые! — Лена попыталась улыбнуться. — Пусть нюхают — мы с тобой «в домике», еда и вода у нас есть.
Тем не менее, к двери девушка шла на подгибающихся от страха ногах: не напрасно ли она стала наливать ванну? Шум льющейся воды мог привлечь людоедов. А любой замок, конечно, можно взломать, если иметь время, силу и найти подходящий инструмент. Лена осторожно прислушалась и действительно услышала жуткое звяканье. Тут же вспомнилась читанная в детстве сказка: как Кощей Бессмертный прогрыз семь железных
— Па-а-шааа! — тихонько протянула она, и собственный голос показался противным, до того дрожал. — Павлик, это ты?
— Открывай! — сердито прошептал Павел в ответ. — Быстрее, ну! Они тут везде…
Она откинула засов, и он не вошел, а ввалился внутрь: большой, смертельно усталый и… грязный. Лена не сразу поняла, в чем он испачкан, но сначала почувствовала странный запах, а потом заметила в руках Павла большой разводной ключ, с которого свисали какие-то кусочки или обрывки… Чего-то, о чем Лена вовсе не хотела знать. Засов с легким скрежетом встал на место, и тут же из подъезда донеслось рычание.
— Вторую дверь прикрой, и пойдем подальше от входа. — Он, не разуваясь, побрел вглубь квартиры. — Эти сволочи все чуют, все слышат! Отвлекаются, только когда жрут.
— Ты почему хромаешь? — Лена забежала вперед и заметила, что джинсы Павла разодраны на обоих коленях. Ссадины, кровь… На нем всюду была кровь. — Я сейчас принесу аптечку!
— Неси, только ты сама-то цела? — Он обнял ее, прижался щекой. — Я ведь стучал, и все думал, что с тобой. Вдруг откроешь, а с тобой… Что-нибудь случится. И, может, тогда придется…
Павел смутился, но его выдала рука с разводным ключом, чуть качнувшаяся в конце фразы.
— Что там творится-то вокруг? — Светлана с опаской приблизилась, косясь на брызги крови, покрывавшие одежду Павла. — Мы тут сидим и не знаем ничего.
— А я вот знаю… — Он тяжело опустился в глубокое кресло и уставился в экран давно погасшего телевизора, будто надеялся там что-то увидеть. — Знаю, что дороги забиты машинами. Где-то свободные участки, но потом обязательно затор из побитых тачек. Два таких я объехал, давил этих гадов, но как до моста добрался — все, понял, что дальше только пешком. А пешком — смерть. Уже притормаживаю, уже собираются вокруг меня твари, воют… Пришлось бы разворачиваться, конечно, но я не знаю, что бы из этого получилось. Да и куда ехать-то? Везде одно и то же. И тут мне сзади сигналят: автобус мчится, передок побитый весь! Там какие-то двое или трое парней, а может, и девушка была, я не разобрал. Они с ходу, на скорости, попытались пробить этот затор на мосту. Я за ними! И вот когда они врезались в скопление, то я думал — проскочат. Но, видимо, не стоило им так разгоняться. От удара переднюю часть вверх подбросило, и весь автобус на бок завалился. Но проезд, вроде как, образовался, я стал потихоньку давить бампером — надо было еще раздвинуть две тачки… Из автобуса один парень как-то выбрался. Голова в крови, кричит, бежит за мной… Я бы открыл ему дверь, но он еще далеко был, метрах в тридцати… Его просто на части порвали. А я проехал и все-таки смог прорваться через мост, совсем глухих заторов там больше не было. Уже на нашем берегу посвободнее стало, я думал, доеду. Так, кое-где кого-то рвали в машинах, в трамвае, я помню, много этой мерзости копошилось вокруг трупов… Как их называть-то, оживших?
— Мы их людоедами зовем, — подсказала Света. — А ты мимо моего
— Я вообще не доехал… — Глаза Павла закрывались, шок и усталость последних часов выжали все силы. — Там, где по кругу разворот, на перекрестке в общем, разогнался я, оторвался от всех, и тут — почти ребенок, девочка, прямо под колеса бросилась. Я не смог ее сбить, инстинктивно крутанул руль, ну и занесло меня… Девчонка лет пятнадцати, худенькая, маленькая… Я ее долго головой об асфальт бил, пока не затихла.
Вернувшаяся Лена стянула с Павла одежду, стала обрабатывать ссадины. Света, смутившись, вышла из комнаты, но, оказавшись одна на кухне, испугалась и вернулась в коридор. На улице пронзительно завизжала какая-то женщина. Зажав уши, Света сползла по стене на пол. А вдруг — это ее сестра? Она жила через квартал, вышла замуж за одноклассника. Может быть, она не выдержала одиночества в запертой квартире и попыталась добраться до дома родителей? Света периодически возвращалась к этой мысли все последние часы. Но страх и периодически доносившиеся снаружи дикие звуки не позволяли даже поговорить об этом с подругой. Там, в похожей квартире, сейчас, возможно, сидели без света и связи несчастные, перепуганные старики. А может быть, лежали мертвые. Или, что страшнее всего, они тоже встали, и тогда… Света даже додумать эту мысль не могла и завыла, колотя кулаком о стену. Ее остановила звонкая пощечина.
— Ты что, совсем офонарела? — У Елены было такое лицо, что Света испуганно отползла в сторону. — А ну соберись! На шум к нашим дверям твари сбегутся. Так что имей в виду: будешь орать — я тебя сковородой по голове вырублю!
Из Светкиных глаз градом покатились крупные слезы, но она замолчала. Подруга и не подумала ее утешать, в ней все сильнее просыпалась волевая натура матери. Вернувшись в комнату, она обнаружила голого Павла спящим. Без колебаний схватив парня за плечо, Лена затрясла его.
— Леночка, минуту… — забормотал Павел, отворачиваясь. — Еще минуточку…
— Никаких минуточек!
Лена сама удивилась, как ее голос похож на материн. Именно такими словами ее и будили в школу.
— Паша, мы должны быть готовы ко всему. Пока есть время — ступай в ванную. Воду надо экономить, так что я тебя помою сама, над тазиком. В ванне вода, не трогай ее. И осторожно в темноте, там еще тазик есть, в нем тоже вода — не наступи, это нам пить. Из крана больше не течет, все отключили. Вымою тебя, потом покормлю. А уж потом — поспишь.
Павел сел и помотал головой, с трудом возвращаясь к страшной реальности. Был уже поздний вечер, впереди всех ожидала первая ночь новой жизни, и какой она будет — никто не знал. Он вспомнил, как, проезжая по мосту, видел в реке множество людоедов, которые непонятно с какой целью забрались в воду. Некоторые плыли удивительно быстро, оставляя за собой пенный след, будто в какой-нибудь комедии. Да, стоило помыться, пока есть время, — если людоеды любят воду, то к реке не сунешься, а в трубах ее больше нет. Павел предположил, что это, возможно, как-то связано, уж очень быстро отключилась подача. И электричества нет. Что-то случилось на подстанции? Или электричества вообще нет, во всем городе?
— Ты меня слышишь? — Лена, серьезная и будто повзрослевшая, снова затрясла Павла. — Идем.
— Хорошо, — подчинился он, встал и покачнулся. — И пусть Светка сразу бутербродов каких-нибудь наделает, и правда жрать больше, чем спать, хочется.
Лена нашарила в темной ванной комнате тазик с водой, помогла Павлу встать в него, вручила мыло и маленький ковшик. Она сама удивлялась, насколько стала спокойнее: мужчина вернулся в дом, и теперь она знала, что делать. Полечить, помыть, накормить… Древние инстинкты помогали психике расслабиться.