Исход
Шрифт:
Буревестник снова напрягся. Агис никогда не лез в политику, что же случилось теперь? Глаза Аркана буравили смарагдского кабатчика тяжёлым, фамильным взглядом.
— Проклятые эльфы! — вскричал алхимик. — Помнишь, я говорил тебе, что вся моя семья погибла, да? Моя жена, мои дети… Они мертвы, десять лет как мертвы… О, мои дети! Их забрали на потеху себе проклятые туринн-таурские нелюди! И теперь, когда в рядах одаренного сословия здесь, в Кесарии, и в других Башнях наконец укрепилось понимание того, что остроухие делают с нашей Империей — им понадобилось оружие. Действенное, страшное! И я дам его,
«Дефолианты, ауксины, фумиганты…» — в голове Аркана рефреном отозвались слова Агиса, которые он произнес в самом начале беседы.
— И знаешь что, мальчик мой? Я очень рад, что ты здесь! И надеюсь, что прибыл не один, и твои товарищи из ордена зверобоев такие же смелые и воинственные люди, как и ты! Скоро, очень скоро мне понадобятся решительные помощники… — с алхимиком что-то явно было не в порядке, движения его казались лихорадочными, глаза горели безумным огнем. — Знаешь что? Я дам тебе денег. Крупную сумму. Мальчик мой, это дело первостепенной важности! Тебе нужно будет пойти в ратушу и найти эдила Ауррэче… И взять у него план зеленых насаждений Кесарии! Обязательно — с пометками когда и кем они были высажены. Заплати ему деньги, столько, сколько он скажет — и принеси бумаги мне. Моя благодарность не будет знать границ! Териак? Тебе нужен териак? Я дам тебе сколько угодно териака и много, много других зелий — чистых, не магических, какие можно употреблять ортодоксу! Нужны деньги? Будут и деньги… Главное помоги мне, в этом и парочке других дел.
Аркан был заинтригован. Все-таки, несмотря на все свои странности, кабатчик Агис, каким его знал Рем, всегда отличался крепостью рассудка и не был замечен в горячности и непредусмотрительности. В его словах и действиях крылась какая-то тайна — еще одна. И Буревестнику не терпелось сунуть в нее свой нос.
— Я найду этого эдила, дядюшка Агис, — кивнул он. — И принесу вам бумаги. Назовите мне ваш домашний адрес, поскольку в Башню магов я больше ни ногой… И вот что — письма от Габи все-таки прочтите. Она по вам сильно скучает!
* * *
III ПРАВИЛА ИГРЫ
Ратуша впечатляла. Каменное четырехэтажное строение с башней, огромными часами с великанскими стрелками, черепичной крышей и вечно снующими туда-сюда через несколько дверей магистратскими служащими помогало составить некоторое впечатление о сложности и насыщенности городской жизни Кесарии.
Рем разглядывал главное здание столицы из темного, заплеванного и загаженного проулка, который расположился меж двух мрачного вида контор — каких-то казенных учреждений, с засиженными мухами окнами. Просто пойти туда и заорать: «Где тут эдил Ауррэче?»
Нет, план был совсем другим. Мимо этого переулка сновали молодые чиновники — за углом располагалась забегаловка, где продавали спиртное, ча и ко, и легкие закуски. Аркан намеревался заговорить с кем-то из них, или в крайнем случае — затащить в проулок и выудить всю информацию силой или деньгами.
И Буревестник уже присмотрелся к юноше печального
— Кажется, ваше высочество, мы с вами нацелились на одну дичь! Вы все такой же целеустремленный, бесстрашный и беспечный, как и в предыдущие наши встречи…
— Не такой же, маэстру Гонзак, — Буревестник чуть шевельнул лезвием засапожного ножа, чтобы тот ощутил его в опасной близости от солнечного сплетения. — Чуть менее беспечный, чем раньше. Я за последнее время порядком издергался, и мне дорогого стоило остановить руку и не выпустить вам кишки. Вас выдала походка — вы хромаете. И запах: дегтярное мыло здесь используют только ортодоксы, а я не стал бы убивать ортодокса, прежде не выяснив причины, по которым он подкрадывается со спины.
— Что поделать, старею, теряю хватку, — вздохнул Диоклетиан Гонзак, выходя из тени. — Зачем вам этот парень?
— Мне нужен не этот парень, а эдил Ауррэче, — не стал скрывать Аркан.
— Вот как? Он ведь заведует зеленым строительством в городе, всеми публичными парками, скверами и садами Кесарии? Очень интересно, очень… А мне именно этот парень нужен потому, что он уже работает на меня… — Гонзак негромко свистнул, и худой неопрятный клерк заозирался.
Разглядев двух ортодоксов в проулке, он, опасливо оглядываясь, направился к ним.
— Отойдем, — сказал Гонзак. — Сначала я решу с ним свои вопросы, а потом вы — свои. Вас мое дело тоже касается, так что, думаю, будет полезно послушать.
Они остановились под небольшим облупленным эркером, из которого доносились звуки разгорающейся попойки: звон посуды и грубое многоголосье, перемежающееся попытками спеть хором что-то из застольных песен.
— Маэстру, ну нельзя же так… — чиновник явно был напуган. — Нельзя же так явно!
— Мы не делаем ничего противозаконного, — хмыкнул старый ортодокс. — Подаем запрос на покупку заброшенного строения на Ремесленной стороне… Вот, маэстру Фромм, бумага — хотим выкупить двухэтажный барак по улице Чесальщиков, все честь по чести… Так что вам будет, что предъявить руководству. А что касается нашего вопроса…
— Но это подлог, вы же понимаете!.. — маэстру Фромм чуть не подпрыгнул на месте и едва не выронил конверт с запросом на покупку заброшенного строения. — Я не могу так сразу…
— Всего лишь по одной цифре в десять ячеек жалкой ведомости, маэстру Фромм. И у вас появляется домик на берегу Зеленого моря, и счет в Торгово-Промышленном банке Первой Гавани. Все, как вы просили… — Гонзак вынул из-за пазухи туго набитый кожаный кошелек и подбросил его в воздух, отчего монеты внутри звякнули. — А вот и аванс!
Фромм взглядом сопроводил траекторию полета кошелька и сказал:
— Я все сделал. Ваших… Э-э-э-э… Интересантов, скажем… Да! Ваших интересантов разместят по соседству один от одного. Целый квартал! Знаете, а вы ведь были правы! От церимониймейстера пришел указ, в котором всех этих достойных э-э-э-э… Интересантов! Их предполагалось расположить вразброс, по всей Благородной стороне. Не менее чем в двух кварталах друг от друга. Странная идея, ведь другие благородные… интересанты, из других земель, заселяются в особняки по соседству!