Исходный мир: Начало Окружности

Ромашков Александр Сергеевич

— Ха! Тебе все-таки не нравиться это имя! Да, Создатель меня так и называет.

— Но почему?

— Видишь ли… я являюсь… ааа… экстрактом его негативной стороны.

— Как спектатор?

— Что-то вроде. Там где нужен хаос, я его устраиваю, понимаешь? Правда, потом, мне приходится искать людей, которые этот хаос будут убирать…

— А почему этим не занимается кто-нибудь еще из приближенных Господа?

— А больше, по сути нет никого…

— Но ты сказала…

— Я сказала, что приближенные есть у Фионы и у Бога.

— Значит кто-то еще является каким-то там экстрактом у Дьявола?

— Догадливый… Понимаешь, Бог — есть олицетворение добра в этом мире, а Дьявол — зла. И раз уж я экстракт негативности Бога, то есть и положительный экстракт

у Дьявола. Все просто.

— И как же его зовут? Нет, стой, я догадаюсь: Совершенное Добро, так?

— Ты способный! Совершенное Добро появляется там, где нужен мир и счастье… правда потом, он тоже ищет людей, которые это все будут убирать… ты понимаешь…

— Значит, это «он»… по сути, ты хочешь сказать, что не существует ни совершенного зла, ни совершенного добра…

— Ну, в какой-то мере ты прав, только это не я так хочу сказать. Это Господь так решил. Он вообще у нас такой умный! Во всем есть баланс, видишь ли…

— Вот ведь жук…

— Услышь он тебя, вероятно жуком был бы ты… но ему скучно стало смотреть на этот мир. Да и на остальные миры тоже. Ему вообще скучно. О нем вспоминают только тогда, когда чего-то от него хотят или когда чего-то сильно не хотят. Это знаешь ли… эээ… беспонтово…

— Значит Совершенное Зло, так?

— Так…

— Но по настоящему-то тебя как-то тоже зовут? Я же твой демон, я должен знать! — произнес я, находя в себе силы чувствовать себя с ней на равных.

— Хе, обставил, хочешь сказать? Хорошо… зови меня Пино…

— Пино? — Я издал тихий смешок. — Ты, я вижу, хочешь меня накормить этой ерундой? Ведь и это не твое настоящее имя!

— Слушай! У меня много разных имен! Вплоть до «Черта», по сути дела именно тем ты и привлек мое внимание, что слишком часто в последнее время звал меня! — у меня комок подкатил к горлу. Я ведь и вправду только и делал что чертыхался! Черт! Тьфу, вот опять! — А Пино, это имя, которым я пользуюсь чаще всего.

— Пино… — я немного подумал. — Это что-то вроде Пинокио? Или Пианино?

— Нет, это Пино Колладо!

— А! Твой любимый коктейль!

— Да нет же! Пино и Колладо… это есть такая легенда. Неужели ты не слышал? — я отрицательно помотал головой. — Пино была прекрасной танцовщицей… — я поднял брови и наигранно сделал вид, что до ужаса удивлен. — Хм! Да! Она была поистине прекрасной девушкой, а Колладо — великим, но бедным магом. Они были неразлучны, но волшебник любил только Пино и заботился о ней, а прекрасная Пино любила другого…

— Другого?

— Ну… других… И Пино и Колладо были бессмертными и девушка влюблялась в смертных мужчин, каждый раз страдая после их смерти и заставляя страдать Колладо, безудержно и полностью отдаваясь своим возлюбленным. Потом, осознав, что Колладо страдает из-за нее, Пино убила себя заколдованным кинжалом, избавляясь от проклятия, а это было именно оно, и призналась Колладо, что любила все это время только его. Маг не пережил потери возлюбленной и тоже наложил на себя руки. Тоже магическим способом. Но уже при смерти, волшебник понял, что его любовь к Пино было тоже проклятием.

— Грустная история, знаешь ли… Никто никого не любил, а умерли все от любви…

— Так часто происходит… — девушка с грустью опустила глаза. А на меня нахлынули чувства. Те самые, что уже навещали меня при первой нашей встрече с ней. Сейчас мне было все равно, использует она меня или нет. Не в этом суть… я обнял Пино за плечи. Все равно кто кого не сможет удержать в конце, но… Черт, возьми…Мои пальцы коснулись ее щеки и повернули ее лицо ко мне. Я взял ее за подбородок, как это делала она. В ее глазах я увидел какую-то надежду. Обман?В задницу эти мысли! Наши губы слились в нежном поцелуе. Я обнял ее за талию. Пино прижалась ко мне всем телом. Сколько мы сидели так и целовались, я не знаю. Звезд и убывающей луны мы дождались — это точно. Потом мы каким-то образом оказались в комнате Пино. На огромной кровати. Податливость и гибкость девушки творили со мной что-то невообразимое.

Я, не имея никакого опыта в общении с женщиной, очень быстро понял, что к чему и что куда! Я целовал упругое стройное тело, ласкал его руками. Ее теплые ладошки скользили по моей спине, взъерошивали мои волосы. Я водил языком по ее животику, опускаясь все ниже. Ее учащенное дыхание приводило меня в неистовство. Я осознал, что такое инстинкты животного. Я хотел держать ее всю, обнимать полностью, чтобы не осталось ни одной клетки наших тел, которые бы не соприкасались! Наслаждение туманило сознание. Вскоре, я вообще ничего не понимал. Пино была прекраснее всего, что я когда-либо видел за всю свою жизнь. Я был ее демоном, а она дарила мне свою любовь. Все мое тело стало как будто ватным и откликалось на любое прикосновение девушки наплывом блаженства. Она уложила меня на спину, а сама села сверху и стала ритмично раскачиваться. Мы стали одним организмом. Блаженство превысило все границы, я закрыл глаза. Голова кружилась от удовольствия. Трижды девушка на мгновение замирала и судорожно начинала глотать воздух. Я приблизительно знал, что это обозначает и сознание этого дарило мне дополнительное удовольствие, рекой бурлившее во мне. Когда Пино замерла в четвертый раз, пик наслаждения настиг и меня. Я крепко обнял девушку, прижался щекой к ее груди. Мышцы будто одеревенели на какое-то время, затем резко вздрогнули и напряглись. Из моей груди вырвался глухой звериный рык. Я резким движением перевернул Зло на спину, накрывая ее своим телом и вдавливая ее за плечи в перину кровати. Ее ногти впились мне в спину, царапая до крови. Боли я не чувствовал, чувствовал жар наших тел. Мышцы расслабились, я лег рядом со своим ангелом и притянул ее к себе. Мне сейчас было так хорошо, что вряд ли нашлось бы что-нибудь, способное отвлечь меня от нее. Я гладил ей волосы, шею. Она в ответ целовала меня в щеку и грудь. Вскоре она уснула. Вслед за ней в сон провалился и я.

Сквозь сновидение, я услышал тихое мерное шуршание. Дождь. Изредка, большие капли воды падали откуда-то сверху, разбиваясь о подоконник и издавая мелодичные звуки. В комнате было темно. Я почему-то подумал, что Пино опять исчезла, использовав меня и в этот раз, но она крепко спала, сжавшись под тонким одеялом словно котенок. Я привстал с кровати. Вспышка озарила красивое лицо спящего ангела. Ставни резко распахнулись и с улицы, где бушевала погода, подул прохладный ветерок. По телу побежали мурашки. Я встал и подошел к окну. Молнии то и дело озаряли все вокруг. Стихия разошлась не на шутку.

— Почему не спишь? — услышав знакомый хрипловатый голос, я обернулся. У кровати лежал леонкор. Вид у него был заспанный. Он положил голову на лапы и искоса смотрел на меня красными глазами.

— Дождь… разбудил…

— Знаешь, что это значит? — шепотом спросил спектатор. Я мотнул головой. — Это значит, что тебя что-то беспокоит. Ты все-таки думаешь, что что-то ты делаешь не так… или сделал?

— … ты понимаешь, я… поступил слишком опрометчиво, поддался ей и это меня смущает, чувствую себя виноватым… наверное, я просто глуп. Глуп и недоучен. Не знаю, да и не знал как правильно… — я говорил тихо и размеренно, чтобы самому успевать за своими мыслями. — я не могу доверять Злу, она увиливает и объясняется так, как будто придумывает все на ходу… словно добивается не того о чем говорит. Она же все просчитывает вперед нас на десять ходов! Попробуй уследи! А про ту девушку, клирика… даже не знаю, как тебе объяснить… такое ощущение, что… как же это?… но ведт и с Пино мне очень хорошо, до крайности!

— А и не надо ничего объяснять… ложись спать. Дождь теперь будет идти долго. Пока ты не выяснишь, в чем твои проблемы. А может быть и дольше…

— Ты ведь поможешь?

— Всегда, Тор… ложись… теперь мы с тобой повелеваем дождем. В частности — ты… дождь успокоит тебя и пройдет. Лежи и слушай его колыбельную песенку…

Глава XIV

— Это еще что за клоун? — шепнул я, немного отклонившись к Пино, стоявшей позади меня.