Искатель, 1997 № 09
Шрифт:
— Вы в городской прокуратуре только и думаете о том, как бы спихнуть дело на младших братьев. — То ли воздух подействовал, то ли встряска от нового сюрприза, но легкий хмель полностью выветрился из головы Зубцова.
— Ладно, ладно, младший брат! Не я решаю. Начальство.
Подошел невысокий, худощавый мужчина. Поздоровался за руку с Солодовым. Кивнул Зубцову. Следователь понял, что это оперативник из группы Шуйского. Одетый в ярко-голубые джинсы и не по сезону теплую кожаную курточку, он больше походил на школьника, чем на сотрудника уголовного розыска. Да и стрижка — короткий бобрик — молодила. Только
— Есть что-нибудь интересное, Миша? — спросил Шуйский.
— Да так… Мелочи.
— Говори, не стесняйся. У нас от младших братьев секретов нет. — Шуйский засмеялся. — Это не я, это господин Зубцов так себя величает.
Оперативник покосился на следователя. Ни один мускул не дрогнул на его узком лице:
— В багажнике снаряжение спелеолога. Я, конечно, не специалист но набор характерный. Еще — большая коробка с продуктами. Консервы и все такое прочее. Для сытой жизни вдали от супермаркетов.
— Интересно! Этот Потт, действительно, спелеолог? — обратился Шуйский к Зубцову.
— Цель приезда — туризм. Большего в гостинице не знают. А в паспорте…
— Знаю, знаю. В паспорте о профессии не написано. Он с персоналом не пооткровенничал?
— Дежурная по этажу сейчас пишет докладную записку. Может, и вспомнит что-нибудь полезное. Но этот немец приехал не один. С приятелем.
— Что говорит приятель?
— Приятель отлучился, — сказал молчавший до сих пор капитан Солодов. — Пока мы в номере Потта разбирались, этот приятель куда-то спозаранку уехал.
— Наверное, приедет? — с иронией спросил Шуйский. — Или у тебя другое предчувствие? — От перспективы сбагрить дело младшим коллегам у него поднялось настроение.
— В мешке со снаряжением я нашел карту Ленобласти, — сообщил оперативник Миша. — На ней отмечены три точки: село Рождествено по Киевскому шоссе, деревня Батово, — пару километров в сторону от трассы. И одна точка — рядом с Рождествено, на берегу реки Оредеж. Ни гор, ни пещер, насколько мне известно, там нет.
— Вроде бы нет. — Шуйский задумался. — Я в этих краях бывал, какие там горы?!
Это, между прочим, памятные литературные места, — сказал охранник Гриша. — И Рождествено, и Батово. Все на берегах Оредежи. А там, где третья точка поставлена, никакой деревни нет. Когда-то было имение Выра. Было, да сплыло. Заросший парк остался..
— Эрудит! — похвалил Шуйский. — Это мы и без тебя знаем. Только зачем по литературным памятным местам со спелеологическим снаряжением ездить? Ты нам не расскажешь? — Он подумал, что незачем при охраннике обсуждать служебные дела и мысленно выругал себя за оплошность. — Ладно. Вы, мужики, попытайтесь отыскать свидетелей перестрелки, а я закончу с Григорием. — И, отпустив коллег, обратился к охраннику: — Кто-нибудь еще этим утром забирал со стоянки автомобиль?
— Забирал. Тоже немец. Зеленую «тойоту». Очень торопился.
Шаги за спиной
«Вот времечко настало! Приходится самому у себя работать охранником», — подумал Фризе. Подумал без злости и без иронии. Бесстрастно. Даже отрешенно.
Он обедал в полупустом «Итальянском» ресторане Совинцентра на Красной Пресне. С удовольствием ел сочный
Молодой мужчина явно следил за ним. Фризе был уверен в этом. Неделя плотной слежки обострила его чувства, заставила каждую секунду быть начеку, заставила придумывать все новые и новые трюки, чтобы отрываться от соглядатаев. «Итальянский» ресторан в Центре международной торговли казался Владимиру островком, где можно было хоть ненадолго забыть о слежке, расслабиться. Во-первых, в здание не так просто попасть— последнее время оно охранялось очень строго. У Фризе имелся пропуск — один из его сокурсников по юрфаку Университета служил в администрации Центра. Да и владелец «Итальянского» ресторана, носивший знаменитую фамилию Гальдони, проникся к Владимиру симпатией и снабдил своего постоянного клиента визитной карточкой, которая открывала доступ в здание в любое время.
Во-вторых, даже если преследователи и проникли бы в Центр, их легко обнаружить. И охрана проявляла повышенный интерес к праздношатающимся по этажам людям.
Впрочем, если по пятам ходили профессионалы из спецслужб, чтобы оторваться от них, нужна была не только хитрость, но и везение.
Фризе не знал, кто за ним следит. Наркодельцы, которым он сильно насолил в Карловых Варах, наведя чешских полицейских на их лабораторию? Или сотрудники одной из охранных служб главы государства? Эти сотрудники «дослужились» до того, что стали навязывать свою «крышу» полукриминальным предпринимателям. Владимир попал в «силовое» поле «охранников», работая на известного московского банкира и издателя Антонова. И, несмотря на то, что обставил их, понес большие потери. Потерял своего лучшего друга.
Как назло, в профессиональных делах господствовал полный штиль. Ни одного клиента! И это несмотря на то, что в рекламных кампаниях постоянно печаталось объявление: «Владимир Фризе, частный детектив. Расследование. Охрана».
Ложное, запуганное расследование, как считал Фризе, помогло ему отвлечься от изнуряющего мозг и душу состояния настороженности. Занимаясь чужими бедами, легче забыть о своих.
Официант принес кофе. Большой фарфоровый кофейник и две чашки.
Фризе не успел спросить, для кого вторая чашка, как в зале появился стройный седой мужчина в прекрасно сшитом черном костюме. Владелец ресторана Гальдони. Только не Карло, а Лючиа. Впрочем, имя тоже не менее знаменитое.
— Володя, вы не возражаете, если кофе мы выпьем вместе? — спросил Гальдони, пожимая Фризе руку. Он совсем не походил на итальянца — ни комплекцией, ни манерой говорить. И в худощавом лице Гальдони не было типичной для выходца с Апеннин мягкости. Резкие черты, голубые глаза — скорее немец с севера Германии. И говорил он на прекрасном немецком.
— Кофе в вашем присутствии приобретает особый аромат.
— Хитрец! Лючиано погрозил пальцем и сказал по-русски:
— Хозяину варят кофе в той же кофеварке, что и всем гостям.,