Искатель, 2014 № 11
Шрифт:
— Это верно, — согласился Ярцев и произнес: — Что-то быстро оперативная группа покинула место происшествия.
— Да здесь, собственно, и делать-то нечего было. Полагаю, что мотив этого убийства — месть.
— Кому? Бывшему работнику милиции или охраннику?
— Конечно, бывшему оперу. Мало ли сотрудники милиции в прошлое время нажили врагов за время своей опасной и неблагодарной работы.
— Как это все произошло?
— Картина выяснилась такая: охранник Валерий зашел в туалет и увидел своего начальника охраны, то есть Антона Бирюкова, лежащим на полу навзничь с огнестрельной раной во лбу. Кабинка
— Гильзу не нашли?
— Нет. Наверное, преступник подобрал ее. Вас, Михаил Яковлевич, я побеспокоил только потому, что убийца записку оставил на ваше имя. Вот.
Подполковник подал клочок картона, на котором знакомым Михаилу Яковлевичу корявым почерком, карандашом было написано: «Привет палковнику Ярцеву из гарадского угрозыска!» Подпись: «Ленька Понтелеев».
— Это уже вторая «визитка» от убийцы за подписью «Ленька Понтелеев» на мое имя, — раздумчиво проговорил полковник. — Первая была возле трупа судьи Алферова.
— Во-о-н оно что! — присвистнул Николаев. — Значит, этот мерзавец имеет какие-то претензии к вам лично или просто издевается над всем уголовным розыском города.
— Думаю, и то и другое, — ответил задумчиво Ярцев и отчетливо вспомнил, что в списке потенциальных жертв, который он составлял по уголовному делу в архиве, была и фамилия капитана милиции Бирюкова Антона Афанасьевича. Вот тебе и буква Б. Получается, что преступная схема работает. Чтобы она перестала работать, нужно действовать на опережение.
— Павел Лукич, мне бы хотелось осмотреть само место преступления, — сказал полковник и поднялся.
— Пожалуйста. От входа направо, последняя кабинка.
И они отправились в туалет. В ночном клубе никому до них не было дела.
Туалет ночного клуба, надо признать, выглядел идеально. На полу черный кафель с бронзовыми прожилками между плиток, по стенам морские солнечные пейзажи из кафеля — ныряющие дельфины, экзотические рыбки, медузы, пальмы на островках. С зеркального потолка разливают яркий свет две люстры из цветного богемского стекла, сантехника цвета морской волны, ручки на кабинках и краны у раковин — с полосками позолоты. Зеркала, зеркала… Все это великолепие обволакивал тончайший аромат французской туалетной воды.
— В таком туалете жить можно, — покачал головой подполковник Николаев.
— И все это за счет обманутых клиентов, — отозвался Ярцев, направляясь к последней из восьми кабинок.
Николаев показал на пол возле кабинки.
— Вот здесь Бирюков и лежал. В общем, смотреть здесь нечего. Была лужица крови под головой, но пол уже замыли.
Ярцев кивнул и вынул из кармана складную лупу.
— Посмотрим в кабинке.
Зашли
— Кто закрыл окошко? — спросил полковник.
— Техничка, когда замывала пол.
— Вы ее допрашивали?
— Как и многих. Но ответ один. Словно сговорились. «Я ничего не знаю, никакого подозрительного человека возле туалета не видела». В общем, никто из персонала не хочет иметь никаких отношений с полицией.
— Выходит, в клуб может пройти человек с оружием?
— Получается так. Я хотел задать этот вопрос директору клуба. Но его еще нет.
— Вы ее знаете?
— Кого — ее?
— Директора клуба.
— Она — женщина? Нет, не знаком.
— Да, женщина. Изольда Хасановна Хабибулина. Из современных леди, крутых. Мне приходилось иметь с ней дело. За ее плечами две ходки на зону. Талантливая мошенница.
— Ничего себе! — покачал головой Николаев. — Можно себе представить, какие моральные принципы она прививает персоналу родного коллектива.
— А чего удивляетесь, коллега, сколько сейчас в депутатах ранее судимых субъектов, а тут всего лишь ночной клуб. — Ярцев не стал распространяться, что к этому клубу у него особый интерес. Совсем недавно он напал на героиновый след, который тянулся к «Пиковой даме». Но след был очень слабый и требовал тщательной проверки. Тут важно было не вспугнуть наркомафию, чтобы выявить весь наркотрафик.
Раскрыв складную лупу, Михаил Яковлевич стал тщательно рассматривать через нее дверную ручку, унитаз, бачок, стены. Открыл окошко. Подтянулся. Чтобы удержаться в нем, пришлось упереться в противоположные стены ногами. Долго и внимательно рассматривал раму через лупу. Придя к каким-то выводам, он спустился на пол, наморщил лоб, потер в задумчивости подбородок и осведомился у наблюдавшего за ним подполковника:
— Павел Лукич, техничка протирала здесь стены после происшествия? Когда замывала кровь на полу.
— Нет, — решительно произнес Николаев. — Пол вымыла, и все.
— А вы в тот момент никуда не отлучались?
— Нет.
— Может, кто другой заходил с тряпкой в эту кабинку?
— Исключено. Я никого не подпускал.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— А теперь посмотрите сюда. — И Ярцев показал лупой на четкий след от своего ботинка на кафельной плитке стены. — Чтобы вылезти отсюда через окошко, нужно упереться в стену ногой, после чего на кафеле остается след. В этом мы сейчас с вами убедились. Однако, как мы теперь знаем, после убийства стены были чистыми. О чем это говорит? Думаю, о том, что убийца через окошко вообще не лазил. Ни сюда, ни обратно. Поэтому и эксперт-криминалист, как вы говорили, следов на раме не обнаружил.
— Вы хотите сказать, что преступник зашел в туалет из помещения клуба и тем же путем вышел?
— Теперь я в этом уверен. А в туалете им была сделана инсценировка — распахнуты дверь и окошко. В этой ситуации меня настораживает то, что убийца чувствовал себя довольно непринужденно. Это очень странно. Удивляет и то, что в туалете во время убийства будто бы никого не было, хотя поверить в это весьма трудно.
— А может, кто и был, но скрывает эхо от полиции, — высказал свое предположение Николаев.