Искатель боли
Шрифт:
Глава 27
Экран небольшого ноутбука своим слабым сиянием освещал крохотную комнату, которая заменяла мне рабочий кабинет. Ангелина давно уже спала, плюнув на попытки уговорить меня отдохнуть, а потому ничто сейчас не нарушало безмолвия ночного спального района. Я любил тишину. Она помогала сосредоточиться и подумать.
Протянув руку к кружке и отхлебнув остывшего кофе, я принялся рыскать по ящикам стола в поисках сигарет и зажигалки. Супруга терпеть не могла, когда я курил дома, и она непременно мне все выскажет за пропахшую табачной вонью квартиру. Но это
Так… что же мы имеем? Надо структурировать информацию. Вот уже полтора года, как я работаю на околоправительственную контору, название которой не фигурирует ни в одном официальном документе. За это время я успел спланировать четырнадцать успешных операций, которые были отыграны как по нотам, придя к закономерному финалу. Четырнадцать элементов, для устранения которых мне не потребовалось даже выходить на улицу. Все что у меня было, это кропотливо собранные досье, исчерпывающие психологические портреты и ресурсы практически всемогущей организации, которая по первому же моему запросу давала необходимую дополнительную информацию.
Я изучал своих будущих жертв от двух недель до полутора месяцев, отмечая их привычки, пристрастия и пороки, поведенческие модели и характерные черты. Начав трудиться на столь необычной ниве, я с огромным удивлением обнаружил, что большинство людей чертовски консервативны и предсказуемы в своих поступках. Предугадывать их действия вовсе не составляет большого труда. И имея на руках все вводные, совсем несложно расположить на привычном пути такого человека капкан, в который тот сам же и забредет.
Коллеги по бюро, особенно из силовых групп, иронично называли таких как я «бумажным спецназом», да и в целом не пылали к нам особым уважением, всячески стараясь принизить. Да вот только почти трехкратная разница в оплате нашего труда все-таки наглядней прочего демонстрировала, кого начальство ценит больше. И это еще без учета премий за успешно реализованные акции, между прочим… Иными словами, дефицита в дуболомах с автоматами и тактическим обвесом, не наблюдалось. А вот светлых голов остро не хватало. И на то были свои причины.
Четырнадцать долбанных раз моя аналитика не давала сбоев. Несчастные случаи, передозы бодяжной наркотой, аварии, спонтанные нападения бродячих собак, паленый метиловой алкоголь, самовоспламеняющиеся батареи телефонов… Четырнадцать раз обреченные бедолаги послушно шли к той ловушке, которую я для них готовил чужими руками. Но потом сразу две подряд операции вдруг провалились.
Я был обескуражен и сбит с толку. Почему так произошло? Неужели мое планирование вдруг стало неполным? Да вроде нет… расслабляться я себе не позволял, поскольку над головами работников моей профессии неизменно нависали топоры серьезных рисков. Профессиональное выгорание здесь равносильно смерти, и я об этом прекрасно знал с самого первого дня своей работы. Но я сознательно шел на этот шаг, ведь он позволял весьма выгодно разменять годы своей жизни на деньги прямо здесь и сейчас. И основная причина этого моего безрассудства сейчас спала за стенкой в соседней комнате…
В общем, я не носил розовых очков и прекрасно понимал о тех самых причинах, из-за
Но когда соскочил с крючка сначала один опальный политик, а за ним ничем не примечательный бывший работник нашей же конторы, я очень задумался. В своих выкладках я не сомневался, а потому начал, фигурально выражаясь, перекапывать огород в поисках кротов. Должен признаться, что я не сильно удивился, когда нашел небольшую утечку как раз среди силовиков.
Скандал тогда грянул знатный, и по шапке прилетело аж самому куратору нашего бумажного батальона. Случай с депутатом все-таки замяли, прихлопнув того в Испании не в пример более грязно и топорно, нежели собирался сделать я, а вот второй провал досконально разобрали по каждому пункту. И свою пятнадцатую операцию я уже принялся разрабатывать с учетом запасного плана, особо не полагаясь на сотрудников боевых подразделений.
Так вышло, что перестраховался я слишком уж сильно, а потому ситуация пошла со-о-овсем не по тому сценарию, что я подал на утверждение куратору. В нужное время объект не появился там, где его ждали, а просто и незамысловато скончался, разбившись на спортивном мотоцикле. Позже в его крови найдут следы новомодных синтетических наркотиков, которые загадочным образом попали ему в подшлемный отсекатель дыхания, но этот факт не найдет отражения ни в одном заключении экспертов. Просто потому что никто не смог отыскать все осколки разлетевшегося на десятки метров шлема.
Разнос мне тогда за своеволие устроили знатный, и даже не выплатили премию за ликвидированный объект. И на шестнадцатый раз я действовал уже намного осторожнее.
Как и в прошлых случаях этой неудачной серии, меня побеспокоил тревожный звонок. Цель соскочила. Причем, сделала это в эндшпиле, когда все остальные безупречно отыграли свои роли, включая силовиков. Как будто нарочно все произошло так, чтоб причина провала становилась очевидна и указывала на изъяны в планировании. Как долго бы я носил голову на своих плечах после такого? Сколько бы еще мне простили таких промашек? Вопросы риторические…
В этот раз меня спасло только то, что мой куратор не имел понятия о том, что вероятность срыва операции тоже заложена в план. А потому сбежавший объект благополучно самоликвидировался, сгорев с сигаретой в руке на пропитанных алкоголем простынях. Но очередной выговор я все же за самоуправство получил, хоть и не такой разгромный, как в первый раз. Только после этого случая мой высокопоставленный попечитель постарался по максимуму ограничить мои контакты со спецами из бюро, завязав все наше взаимодействие на себя. И если до этого момента у меня были лишь какие-то смутные подозрения на его счет, то теперь они стремительно обрастали плотью и превращались в тревожный набат. Совершенно очевидно, что меня пытаются слить и зарыть в землю без всякого выходного пособия.