Искатель приключений. Книга 1
Шрифт:
— Нет! Умерла не она, а ее мать…
Рауль вздохнул свободно.
— Слава Богу! — сказал он. Потом добавил: — При одной мысли о подобном несчастье, кровь охладела в моих жилах! Скажите мне, — продолжал он, подумав с минуту, — каким образом умерла мать этой молодой девушки?.. Я знал, что она больна, но не думал, чтобы так опасно…
— Она умерла не от болезни, — отвечала Глодина.
— Великий Боже! Неужели было совершено преступление?
— Еще неизвестно, преступление или только случай.
— Объяснитесь, умоляю вас!
Глодина
— Где теперь эта несчастная девушка? — спросил он, когда Глодина кончила.
— Она спряталась, чтобы не видеть похорон матери…
— Сделайте милость, отыщите ее и скажите ей, что незнакомец, которому она оказала такое великодушное гостеприимство, на коленях умоляет ее прийти к нему на минуту…
— Охотно! — вскричала Глодина. — И если вы знаете, чем утешить эту бедную барышню, то сделаете доброе дело!..
— Ступайте, — повторил Рауль, — ступайте скорее!..
— Бегу, — отвечала крестьянка и поспешно вышла.
— Я всюду приношу несчастье! — прошептал кавалер, оставшись один. — Будто навлекаю громовый удар на дома, в которых приклоняю свою голову!.. Решительно, надо верить, что есть промысел Божий!..
Кавалер погрузился довольно надолго в мрачное, глубокое размышление.
«Кто может сказать, что я сделал, — думал он, — доброе дело или гнусное преступление?.. Кто может осудить меня или оправдать?.. Кто может понять чувство, которому я повинуюсь, и которого сам не могу определить хорошенько?.. Мне кажется, что мое сердце бьется сильнее.. Я не думал, чтобы это было еще возможно!..»
Рауль приложил руку к сердцу, как будто считая его удары. Улыбка скользнула по губам его, и он продолжал думать, с ироническим выражением на лице:
«Да, оно бьется!.. бьется, как у ребенка!.. бьется, как у женщины!.. Филипп Орлеанский этому не поверит… да и другие тоже!.. Как они будут насмехаться надо мной, если узнают об этом, и правильно сделают!.. Неужели я люблю эту молодую девушку?..»
Рауль снова спросил у сердца и отвечал себе:
«Жребий брошен! Да я люблю ее!»
Едва молодой человек окончил эти бессвязные размышления, в которых, казалось, не было ни смысла, ни логики, дверь комнаты растворилась и вошла Жанна. Бедная девушка очень изменилась со вчерашнего дня. Лицо ее, обыкновенно сиявшее румянцем, было покрыто бледностью, которую слезы испестрили синими пятнами; большие глаза, окруженные черными кругами, сверкали лихорадочным блеском; длинные белокурые волосы, не собранные в косу и развевавшиеся, как будто рыдали вокруг ее лица. Она была в черном платье. Наружность ее в ту минуту, когда она вошла в комнату Рауля, выражала смущение. Она помнила неблагодарное и ужасное обвинение, которое сделала против Рауля в прошлую ночь, и трепетала
— Вы желали говорить со мной? Я пришла.
— Я хотел вам высказать, — начал Рауль почти с таким же волнением, как и молодая девушка, — какое глубокое участие принимаю я в ужасном ударе, поразившем вас…
Жанна отвечала только слезами.
— Чтобы спасти жизнь, угасшую в эту ночь, — продолжал Рауль, — я отдал бы свою.
«О! если бы он знал, — думала Жанна, — если бы он знал, что сохранил жизнь только потому, что умерла моя мать…»
XVII. Любовь
— Благодаря вашей заботливости, — продолжал кавалер, — я чувствую, что спасен! Благодаря вашему вниманию я могу преклонить колени на могиле благородной женщины, которую вы оплакиваете, а я благословляю, хотя и не знал ее… Я обязан вам жизнью, и, может быть, признательность дает мне право просить вас…
— Я вас слушаю, — перебила девушка, — и если от меня зависит исполнить вашу просьбу, будьте уверены, что это будет сделано…
— Если так, — продолжал Рауль, — забудьте, что я для вас посторонний, почти незнакомый, принятый из сострадания в вашем доме… Забудьте, что я еще молод… Смотрите на меня, как на старого друга, как на брата… Словом, как на человека, для которого вы священны и который поставит целью всей своей жизни упрочить ваше счастье… Имейте ко мне такое же доверие, какое имели бы к этому другу или брату, о которых я говорю…
Жанна не угадывала, чем кончит Рауль, и отвечала:
— Будьте уверены, что я чувствую к вам то доверие, которое брат внушает сестре…
— Благодарю за это доброе слово! — вскричал Рауль. — Оно дает мне мужество продолжать. Стало быть, сестра моя, вы будете мне отвечать с полной откровенностью?..
— Буду.
— О чем бы я ни спросил вас?..
— Да.
— Вы мне позволите прочесть в вашей душе и раскрыть перед вами мою душу. Вы не улыбнетесь презрительно, услышав, что я выражаю надежды и желания, которые вы примете, может статься, за последние грезы еще не угасшей горячки?..
— Будьте покойны, — печально отвечала Жанна, — мои губы не умеют более улыбаться!..
— Вы мне сказали, не правда ли, — продолжал кавалер, — что вы бедны?..
— Да, — отвечала девушка, — я так говорила.
— Вы мне сказали еще, что ваша мать была принуждена продать этот дом, и что все находящееся здесь не принадлежит вам?..
Жанна не отвечала ни слова, но кивнула головой, как бы подтверждая, что Рауль не ошибается. Молодой человек продолжал: