Искатель приключений. Книга 1
Шрифт:
В то время, когда происходили события, рассказываемые нами, в этом месте находился только один дом, довольно простой наружности; однако же он походил более на дворянский, нежели на крестьянский. Дом этот окрестные жители называли Маленьким Замком. Герб, прибитый над дверями, ясно показывал притязания хозяев на дворянство.
Шагах в пятидесяти от Маленького Замка осенние дожди и воды, текущие с горы, отчасти испортили дорогу. Крестьяне, два дня ремонтировавшие дорогу, вырыли в одной стороне ее глубокую яму, около которой свозили булыжник и песчаник. В этот самый вечер, оставляя свою работу, они поставили на груде камней зажженный фонарь, чтобы предостеречь прохожих об опасности,
Несколько минут протекло таким образом. Слуга, лежавший в грязи, подобно безжизненной массе, сделал легкое движение и, после двух-трех бесполезных попыток, наконец сумел встать на ноги. Он ощупал себя с головы до ног с очевидным беспокойством и не без удовольствия удостоверился, что он здоров и невредим: он отделался только довольно сильным ушибом. После подобного падения это, надо признаться, было большое счастье. Заплатив маленькую дань эгоистическому чувству самосохранения, Жак подумал о своем хозяине, которому, по всей вероятности, случай менее благоприятствовал. Он направился ощупью и хромая в ту сторону, где лежала разбитая карета.
— Кавалер!.. — сказал Жак тихим и очень взволнованным голосом.
Ему не отвечал никто.
— Кавалер! — повторил он несколько громче.
Тоже молчание.
«Может быть, — подумал Жак, — барин вышел из кареты».
И чтобы удостовериться тотчас же в основательности своего предположения, Жак засунул руку в одно из окон кареты и ощупал безжизненное тело кавалера.
«Черт возьми! — подумал он, — бедняга, кажется, находится в очень дурном положении!.. Посмотрим…»
Это, разумеется, было сказано в фигуральном смысле: мы уже знаем, что темнота была непроницаемой. Верный слуга отворил окно кареты, оторвал кожаную штору, шнурки которой не мог развязать, и притянул к себе бесчувственное тело, лежавшее в углу. Окно было узкое, и тело могло пройти в него с трудом, однако Жак удвоил усилия, и успех увенчал наконец его настойчивость. Без сомнения, эта операция причинила кавалеру сильную боль, потому что он испустил жалобный вздох несмотря на глубокий обморок.
— Он жив! — вскричал Жак. — Слава Богу!..
Он завернул тело в большой плащ и положил на сырую землю, прислонив головой к колесу разбитой кареты.
— Теперь, — продолжал он, добрый Жак, как видно, любил монологи, — теперь надо найти убежище на ночь… Наверно, хозяин до завтра не доживет, если пролежит в грязи!.. Придется поискать.
Он осмотрелся кругом, надеясь
— Слава Богу, — вскричал Жак. — Есть надежда!..
Он пошел в ту сторону, откуда сиял огонь, и дорогой чуть было не свалился в яму, главную причину всех несчастий этой гибельной ночи. Жак избавился, однако, от этого нового несчастья и благополучно дошел до дверей дома. У этих дверей висел тяжелый железный молоток в виде головы химеры. Жак ударил им два или три раза. Никто не отвечал на этот зов. Жак отошел от дверей и снова посмотрел в окно. Свет передвинулся на другое место. Стало быть, обитатели дома не спали, и если не отвечали на зов, значит, не хотели отвечать. Это был вывод совершенно логичный. Жак вернулся к дверям и принялся стучать сильнее и дольше, чем в первый раз. Наконец после нескольких минут ожидания, показавшихся слуге кавалера целым веком, в коридоре послышались легкие шаги. Они приблизились к двери, и женский голос — молодой и приятный, хотя и дрожавший от волнения и, без сомнения, также от страха, попросил в узкую форточку дверей:
— Не нарушайте спокойствия обитателей честного и мирного жилища, ступайте своей дорогой!..
И форточка закрылась.
— Ради Бога! — закричал Жак отчаянным голосом. — Ради Бога, выслушайте меня!.. От этого зависит жизнь двух человек!..
Без сомнения, голос бедного слуги был очень трогателен, потому что форточка тотчас же снова раскрылась и голос с удивлением спросил:
— Жизнь двух человек, говорите вы?
— Да, — отвечал Жак, — и если вы мне откажете, то будете отвечать перед Богом!..
— Чего вы хотите?
— Гостеприимства на эту ночь.
— Откуда вы?
— Из Замка Бом, в шести лье от Сен-Жермена.
— Куда вы едете?
— В Париж.
— Кто вы?
— Слуга несчастного дворянина, карета которого разбилась о груду камней, почти напротив вашего дома, и который теперь лежит без всяких чувств, в грязи и под дождем, посреди обломков своей кареты…
— Как зовут вашего хозяина? — сказал голос, видимо, взволнованный.
— Кавалер Рауль де ла Транблэ, — отвечал Жак.
— И вы говорите, что карета этого дворянина разбилась почти напротив нашего дома?..
— Я сказал это и повторяю.
— Не сердитесь на меня за весьма естественное недоверие, — продолжал голос. — Я удостоверюсь в справедливости ваших слов и потом помогу вам, если вам действительно нужна моя помощь.
Форточка затворилась во второй раз, и шаги удалились по коридору. Через минуту в первом этаже растворилось окно и у этого окна показалась женщина с факелом, яркий свет которого осветил дорогу на одну секунду, прежде чем погас от ветра. Этой секунды было достаточно, чтобы осветить мертвых лошадей и обломки кареты. Обитательница Маленького Замка не колебалась более. Жак слышал, как отодвинули запоры, не менее надежные по своей многочисленности, как и по прочности. Ключ щелкнул в массивном замке, и дверь повернулась на своих петлях.
Слуга очутился лицом к лицу с молодой девушкой, черты которой он не имел времени рассмотреть подробно, но с первого взгляда она показалась ему изумительной красавицей. Эта девушка была одета в темное шерстяное платье. Она держала в руке лампу. Взгляд, брошенный ею на Жака, выражал уже не недоверчивость, но участие и сострадание.
— Какая ужасная ночь! — прошептала она, смотря на дорогу и прислушиваясь к шуму ветра и падающего дождя. — Поспешите принести сюда вашего кавалера; я приму его как могу, — прибавила она, обратившись к Жаку.