Искатель приключений
Шрифт:
Молодая женщина несколько позднее полуночи встала с супружеского ложа, вышла из спальни и заперла задвижкой дверь уборной. Рауль бросился смотреть и скоро увидал, как белая тень проскользнула между темных деревьев сада.
«Если Жак на своем посту, – думал Рауль, – завтра утром я узнаю все».
Прошло три часа. Потом Венера вернулась на свое место и заснула спокойным и глубоким сном возле своего мужа, который сходил с ума от тоски и бешенства.
Наконец настал день. Оставив Венеру, Рауль встал и поспешно оделся. Первое лицо, встретившееся
– Ну что? – поспешно спросил Рауль.
– Я исполнил все как мог… – отвечал камердинер.
– Ты был там?
– Был.
– Ты шел следом?
– Шел.
– И ты знаешь?..
– Знаю, куда ходит мадам каждую ночь…
– А! Наконец! – вскричал Рауль.
– Но, – продолжал Жак, – если я знаю, куда она ходит, то еще не знаю, зачем. Хотя, – прибавил он, понизив голос, – боюсь угадать…
– Объяснись.
– Если бы вы потрудились выйти со мной на минуту, мои объяснения показались бы вам яснее.
– Дай мне шляпу и шпагу, и пойдем.
Жак принес эти вещи и повел своего господина через сад к калитке, вынул из кармана ключ, вложил его в замок и отворил. Очутившись в переулке, он сказал Раулю:
– Не угодно ли вам взглянуть наверх?
Рауль поднял глаза. Липа, посаженная в саду, недалеко от калитки, простирала через стену свои ветви, от которых образовывалась густая тень почти во всю ширину переулка. На одной из этих ветвей висела веревка.
– Что это такое? – спросил Рауль.
– Это моя обсерватория…
– Что ты хочешь сказать?
– Вчера, получив приказание от вас, я пришел разведать местность… Переулок простирается направо и налево, с двух сторон идут сплошные стены, нет ни одного углубления, где бы можно было спрятаться… Я не знал, в какую сторону пойдет мадам, когда выйдет из сада, и сказал себе, что как бы я ни переодевался, очень может быть, что она пройдет мимо меня, может заметить присутствие человека в переулке, испугаться и тотчас же вернуться в отель… Это меня встревожило, и я не знал, как мне выпутаться из этого затруднительного положения, как вдруг мне пришло в голову, что ничего не может быть легче, как поместиться на стене, прямо над калиткой, и когда мадам выйдет из сада и отойдет шагов на сто, пойти за ней следом, не опасаясь быть замеченным. Сверх того, я придумал привязать эту веревку, чтобы соскользнуть на землю без малейшего шума.
– Мысль хорошая, – сказал Рауль.
– И удалась как нельзя лучше. Я видел, как мадам вышла в сад, растворила калитку и пошла по переулку налево. Когда мне показалось, что она отошла на достаточное расстояние, я спустился и пошел за ней, держась около стены, чтобы мадам де ла Транблэ не так легко меня приметила, если бы обернулась…
Говоря это, Жак повел своего барина по тому направлению, по которому шла Венера прошлой ночью. В конце переулка Жак повернул направо и продолжал свой рассказ, на минуту прерванный.
– Когда я дошел до этого угла, – сказал он, – мадам исчезла…
– Исчезла?! – вскричал Рауль.
– Подождите, кавалер, подождите…
Жак перестал говорить, но все продолжал идти. Дорога, по которой следовали господин и слуга, шла по переулку более узкому, чем первый, и пересекаемому, справа и слева, другими переулками, которые делали легким обход вокруг множества садов и небольших домиков. Жак шел медленно и рассматривал стены с особенным вниманием.
– Чего ты ищешь? – спросил Рауль.
Жак сделал еще несколько шагов, потом отвечал, указывая на небольшой красный крест, грубо начертанный на белой стене в том месте, где новый выход перерезал переулок под прямым углом.
– Вот чего я искал…
– Что значит этот крест?
– Я сделал этот знак ночью, чтобы узнать дорогу, по которой шел… Когда я был ребенком и ходил отыскивать птиц в кустарниках, я непременно делал знаки ножом на коре деревьев, и потом мне стоило только присматриваться к этим знакам, чтобы отыскать дорогу. Другие дети, не следовавшие моему примеру, бывало, часто сбивались с пути, а я никогда…
В самом деле, без красных крестов, которые Жак начертал в разных местах, ему было бы невозможно узнать дорогу среди лабиринта узких переулков и высоких стен.
Господин и слуга шли около двадцати минут. Потом Жак остановился. Они дошли до калитки, пробитой в очень высокой стене. Посреди этой калитки тоже был начертан красный крест, побольше всех других.
– Вот сюда вошли носильщики портшеза, – сказал Жак, – я спрятался за угол и ждал… Часа через два с половиной носильщики вышли и вернулись той же дорогой. Возле вашего отеля мадам де ла Транблэ выскочила из портшеза и пошла домой… Вот все, что я знаю пока…
Узнать место, куда отправлялась Венера, конечно, значило что-нибудь, но этого было недостаточно. Рауль и Жак прошли вдоль всей стены, в которой находилась калитка, потом обошли сад, который казался огромным, и вышли на улицу Серизэ. Там перед отелем находилась широкая и высокая решетка, укрепленная между двумя каменными столбами довольно величественной наружности. Эта решетка закрывала парадный вход и была заделана очень толстыми досками, конечно, затем, чтобы нельзя было увидеть дом. Железная цепь была проведена к колокольчику, чтобы предупреждать жителей о прибытии гостей. Этот дом, у которого даже крыша была едва заметна, стоял совершенно отдельно, и у соседей невозможно было собрать о нем никаких сведений.
– Жак, – сказал Рауль, – я доволен тобой… Но ты должен продолжать…
Слуга сделал утвердительный знак.
– Ты понимаешь все, что еще остается нам узнать? – продолжал Рауль.
– Во-первых, – отвечал Жак, – мы должны узнать, как зовут того, кому принадлежит этот сад и отель…
– Может быть, это имя объяснит мне многое…
– Я узнаю, кавалер…
– Когда?
– Как можно скорее… До вечера, если смогу…
– Хорошо.
– Нужен я вам теперь?
– К чему этот вопрос?