Искатель следов

Эмар Густав

Выехав из асиенды часов около четырех утра, отряд к восьми часам утра достиг купы деревьев, где по распоряжению дона Мигеля были разбиты палатки и приготовлены столы для того, чтобы освежиться и позавтракать перед охотой.

Всадники, которых порядком успела уже утомить непрерывная четырехчасовая езда верхом, испустили крики радости при виде палаток.

Мужчины поспешили спрыгнуть с лошадей, а затем примеру их последовали и дамы, так как в охоте принимали участие также и дамы, в числе которых находились жены губернатора, генерала Итуреса

и донна Клара, и все весело уселись за столы.

К концу завтрака прибыл дон Пабло Сарате, который еще накануне вечером отправился узнать, что удалось сделать вакерос.

Он привез известие, что вакерос напали на следы лошадей — они видели большую манаду, которая проходила по равнине Койотов, и если охотники хотят иметь успех, они должны ехать сейчас же на охоту.

Это известие только увеличило охотничий пыл собравшегося на охоту общества. Дам оставили в лагере под охраной десятка хорошо вооруженных пеонов, а все мужчины умчались галопом разыскивать лошадей.

Равнина Койотов тянулась на громадное пространство вдоль берегов реки.

Там и сям возвышалось несколько лесистых холмов, до известной степени украшавших развертывающуюся перед зрителями картину долины, где в высокой траве всадники исчезали почти до пояса.

Когда кавалькада подъехала к равнине, дон Мигель велел сделать остановку, чтобы посоветоваться и выслушать донесение главного вакеро.

Дикие лошади, которые в настоящее время водятся в американских пустынях, а в частности и в Мексике, происходят от лошадей, привезенных с собой Кортесом. Судя по этому, можно сказать, что это чистокровные скакуны, так как в ту эпоху в испанской кавалерии были только арабские лошади.

Лошади эти размножились страшно, и теперь нередко можно встретить манады в двадцать и даже в тридцать тысяч голов.

Роста мустанги небольшого, но очень сильны и неутомимы. Оценить этих лошадей по достоинству может только тот, кто их видел, а иначе все рассказы о них покажутся прямо-таки невероятными.

Мустанги, не зная устали, могут пробежать громадное расстояние. Мастью они очень мало разнятся от обыкновенных, или домашних лошадей, но только зимой шерсть отрастает у них гораздо длиннее, чем у наших лошадей и завивается барашком, а с наступлением весны мустанг снова принимает свой обыкновенный вид.

Американские мустанги очень легко поддаются какой угодно дрессировке и вообще, пойманные, они очень скоро привыкают к седлу.

Мексиканцы очень грубо обращаются со своими лошадьми. Они ездят на них целыми днями и даже не заботятся о том, чтобы накормить и напоить их дорогой, они дают им корм — порцию маиса, и поят их только уже на биваке, а затем предоставляют им бродить целую ночь, не заботясь больше о них.

Мексиканцы поступают таким образом со своими лошадьми вовсе не из жестокости, потому что всадники очень любят своих скакунов, которые в известный момент могут спасти им жизнь, а, по-видимому, такая система обращения, невозможная в Европе, вполне пригодна

для этих лошадей, которые чувствуют себя при этом гораздо лучше, чем если бы о них стали заботиться как следует.

Старший вакеро, завидев асиендадо, поспешил к нему с докладом.

Манада в тысяч десять голов спокойно паслась на равнине вместе с несколькими бизонами и ланями всего в десяти милях от них.

Охотники взобрались на холм, с вершины которого им легко было рассмотреть на горизонте бесчисленное множество лошадей, живописно разбившихся на группы и, по-видимому, даже не подозревавших об угрожающей им опасности.

Чтобы охотиться на диких лошадей, надо быть, как мексиканцы, настоящими кентаврами.

Выслушав доклад вакеро, дон Мигель тут же устроил совет, в котором приняли участие все охотники.

Охотники решили образовать то, что в Мексике называется великим кругом, то есть окружить мустангов. Заключается это в том, что самые искусные наездники разбиваются на небольшие группы и становятся на известном расстоянии одни от других таким образом, чтобы образовать огромный круг.

Мустанги очень осторожны и пугливы. Они так чутки, что достаточно малейшего дуновения ветерка, чтобы донести до них запах испарений их врагов и заставить их умчаться с головокружительной быстротой.

Поэтому охотники должны действовать с величайшей осмотрительностью и принять все необходимые предосторожности, если хотят захватить их врасплох.

Когда были окончены все приготовления и охотники разбились на группы, все соскочили с седел и, таща за собой за поводья свою верховую лошадь, чуть не ползком стали пробираться в высокой траве для того, чтобы как можно больше сузить круг.

Охотники показали себя людьми, знающими свое дело, и манада начала проявлять некоторые признаки беспокойства только тоща, когда охотники успели уже довольно заметно стянуть круг.

Мустанги, которые до сих пор спокойно паслись, подняли головы, насторожили уши и заржали, втягивая воздух.

Затем они вдруг собрались в кучу, образовали компактную массу и направились мелкой рысцой по направлению к лесу хлопчатника, росшему по берегу реки.

Охота началась.

По знаку дона Мигеля шестеро хорошо вооруженных вакерос помчались во весь опор навстречу манаде, свистя своими лассо над головами.

Лошади, испуганные появлением всадников, повернули назад и помчались в противоположном направлении.

Но каждый раз, как они пытались пересечь границу круга, образуемого охотниками, навстречу им вылетали всадники и заставляли их отступать.

Надо хоть раз видеть эту охоту в прериях, чтобы составить себе ясное понятие о том великом зрелище, какое представляют собой эти благородные животные с горящими глазами, пенящимся ртом, гордо поднятой головой и распущенной по ветру гривой, стараясь найти выход из этого заколдованного круга.

В этом зрелище есть что-то опьяняющее, увлекающее людей даже самых флегматичных.