Искатель Ветра. Полет
Шрифт:
— Доброе утро, любимая. Вот, погляди, думаю, тебе это может быть интересно.
Быстрым жестом он развернул изображение с высотного разведывательного корабля зефирской постройки, что мог подниматься почти до верхней кромки Заслона. Судя по безжизненной местности под брюхом судна, он летел над дальними Химерийскими Топями, неподалёку от границы их мира. А затем камера изменила ракурс, и у блондинки захватило дух. Леса, озёра, реки и далёкие очертания гор. Холмы, долины, насквозь поросшие буйной растительностью древние монументальные сооружения там, где раньше была пустота. Это выглядело столь невозможно,
— Заслон расширился минимум на тысячу километров, похоже, территории за ним практически не пострадали или были созданы заново. Правда, мы пока понятия не имеем, существует ли там жизнь, кроме растительной, — наслаждаясь удивлением любимой, произнёс солнцеволосый. — Но это ещё не всё.
Повинуясь движению его руки, камера вновь изменила своё положение. На этот раз она была направлена в небеса — на пустое, чёрное солнце, укрытое аметистовой вязью, словно вуалью. На фиолетовой дымке чётко виднелся круг из расплавленного золота с крупным аквамарином посередине. Божественный знак единства и силы.
— А я надеялась, что утопила сволочей в пустоте… — зло скрипнула Лина зубами, а потом взяла себя в руки. — Похоже, что Астре они зачем-то понадобились, раз она решила их защитить от Нездешнего.
— Думаю, это напрямую связано с расширением нашего мира. Похоже, Воин и Дева помогают ей сдерживать Разрушителя, — задумчиво произнёс Ричард.
— Так и есть, благодаря чему его давление на Спящих в Башне снизилось, и те могут вкладывать больше сил в свои грёзы, — пояснила блондинка, усевшись в кровати.
— Что такое вообще эта “Башня”? Я спрашивал у своего контрактёра, но он ответил потоком несвязанных образов, из которых сложно было что-то разобрать, — закрыв КПК, поинтересовался Ричард и решился наконец выбраться из-под тёплого одеяла.
— Тебе длинную версию или короткую? — таинственно улыбнулась Лина, она постельку покидать не спешила, решив немного понежиться.
— Длинную. И, если можно, максимально подробную, — ответил супруг, натянув трусы и занял кресло за рабочим столом. — Я как раз разберу доклады. Пока не распогодится, нам всё равно делать нечего.
— Ну как пожелаешь. Башня Начала и Конца — это единственный объект, который остался существовать на первичном плане. Мы живём на размерность ниже, в мире снов и грёз обитателей этой башни. Всё остальное там сожрано Пустотой. Раньше в реальности было много миров вроде нашего, они вращались вокруг звёзд, что им дарили тепло. А над всем этим надменно правили ОНИ… — Лина прервалась, пытаясь справиться с вспышкой удушающей ненависти. — Вечные и совершенные, в своём развитии превзошедшие пространство и время. Остальные низшие расы, вроде альвов, людей и десятков других, для эндорим были словно игрушки. Они гасили звёзды и сжигали миры, сражаясь друг с другом, а в результате смертные умирали миллиардами.
— Подожди, у меня есть два вопроса, — прервал рассказ блондинки Рич, видя, как её пси-татуировки от гнева начинают мерцать тьмой, переходя в видимый диапазон. — Во-первых, откуда ты всё это знаешь?
— Из памяти Астры. Когда мы слились, мне передались все её воспоминания. А она это узнала от того, кто сам непосредственно
— Второй вопрос — для чего этим “совершенным” существам нужно было сражаться друг с другом? Если они абсолютны, то и делить им ведь нечего?
— Потому что они абсолютные паразиты. Бессмертные энергетические формы жизни, что зародились из мыслей и эмоций мириадов разумных существ. Мы, наши души и мысли — для них это еда. Вот сильнейшие из них и устраивали себе… фермы. Миры абсолютного порядка, где даже дыхание было нормировано, а мыслить разрешалось лишь в определённых категориях. Или миры Похоти… Впрочем, тебе бы там даже понравилось, — Лина наконец-то смогла совладать с собой и весело рассмеялась.
— Не думаю. У меня, кроме этого желания, есть ещё много других эстетических потребностей. Но я тебя понял. К чему это всё привело?
— Они разобрали все пригодные к жизни миры между собой. Приучили смертных повиноваться, контролировали желания и мысли, чтобы питать именно направленность хозяина. В итоге вселенная была строго поделена. Эндорим взяли под контроль абсолютно всё в их реальности, чтобы не допустить появления новых себе подобных. Они опасались, что люди могут породить что-то ужасное, и пытались этого не допустить. Но Чужак всё равно пришёл из Пустоты. Обречённость и надежда — две стороны одной монеты. Для одних он был Освободителем. Для других — Разрушителем. Это был…
— …Нездешний. Теперь я понимаю, почему ты их зовёшь “паразитами”. Как они сумели спастись? — поинтересовался Рич, с тревогой следя за выражением её лица. Для него это была просто страшная сказка, а вот Лина реагировала так, словно пережила всё это сама.
— Изначальные воплощения концепций, семь столпов реальности: Время, Пространство, Материя, Энергия, Информация, Жизнь, Смерть. Они объединились и создали многомерный тессеракт, защищённый от всех внешних воздействий. После чего выдернули души из всех живых существ, которых ещё не успели “освободить”, и вместе с сородичами спрятались в нём. Видимо, надеялись переждать, пока Хозяин Колеса ослабеет. Только не учли, что тот к этому времени уже поглотил большую часть обозримой вселенной. Но главное… Основа его существования находится в нашей размерности. Нездешний — это экзарх одного из циклов, прошедший по дороге небытия дальше всех прочих и достигнувший абсолюта.
Закончив говорить, Лина тоскливо вздохнула и замолчала. Десяток минут в комнате слышались только звуки капель дождя. Затем Ричард, закончив с разбором докладов, перевёл на неё строгий взгляд и произнёс:
— Ты опять чего-то не договариваешь, киса.
— Я подозреваю, что, скорее всего, это я или Астра, а возможно, слияние нас обеих. Только мы обе нарушаем законы причинности, которые контролируют Спящие. Во всех остальных итерациях действия экзарха были предопределены. А циклы, в которых мы живём, существуют независимо от прочих, словно их стабильность поддерживается неким наблюдателем извне. Кроме того, только в них пробуждались Воля и Долг. Ну вот, сейчас точно всё, — ответила Лина и усмехнулась: к полной искренности ей было довольно трудно привыкнуть.