Искатель. 1961-1991. Выпуск 1

Сименон Жорж

— Она не заставляла, у меня было доказательство.

— Какое доказательство?

— Выписка из метрического свидетельства.

— Выданного мэром Мениль ле Мон?

— Разумеется.

— И ребенок носит имя матери, Элен Лаиж?

— Очевидно.

— И вы не ездили к ребенку, которого считали своим сыном?

— Считал сыном? Но он и есть мой сын. Я не ездил туда, потому что не знал тогда, где Элен родила.

— А почему такая таинственность?

—

Она не хотела, чтоб ребенок оказался, ну, как сказать… в ложном положении.

— Вы не находите, что такие тонкие соображения давно вышли из моды?

— Для некоторых, наверно. В этом смысле Элен придерживалась старомодных взглядов. Она исповедовала высокие чувства…

— Послушайте, месье Пеллардо, я, кажется, начинаю наконец понимать, но давайте оставим на время эти тонкости. Простите, но факты есть факты, и тут уж ничего не поделаешь.

— Никак не возьму в толк, о чем вы?

Снова смутное беспокойство поколебало его уверенность.

— Вы знали Франсину Ланж?

— Нет.

— Никогда не встречали ее в Париже?

— Нет, и нигде в другом месте.

— Вам было известно, что у Элен есть сестра?

— Да, она говорила о младшей сестре. Обе они были сиротами, и Элен вынуждена была оставить учение и взяться за работу, чтобы ее сестра…

Лекер, не в силах больше сдерживаться, поднялся со стула и, если бы комната была побольше, принялся, наверно, в бешенстве мерить ее шагами из угла в угол.

— Продолжайте, продолжайте!..

— Чтобы сестра могла получить должное воспитание, полагающееся ей…

— Полагающееся ей… А, черт подери! Не сердитесь на меня, месье Пеллардо, я вынужден причинить вам боль. Возможно, следовало бы не так взяться за дело, подготовить вас к правде…

— Какой правде?

— Ее сестра с 15 лет работала в парикмахерской и была любовницей шофера такси, а потом имела бог знает сколько еще других мужчин.

— Но я читал ее письма.

— Чьи?

— Франсины. Она была в известном швейцарском пансионе.

— Вы ездили туда?

— Нет, конечно.

— Так вот, все это время Франсина была маникюршей в парижском салоне красоты на Елисейских полях. Теперь начинаете понимать? Все, что вы читали, — чистая липа

Бедняга еще боролся, черты его лица все еще оставались твердыми, но рот так жалобно скривился, что Лекер и Мегрэ враз отвернулись.

— Не может быть! — прошептал он.

— К несчастью, это правда.

— Но почему?..

— Прошу прощения, месье Пеллардо. До сегодняшнего вечера, до последней

минуты я и сам не знал, что сестры были в сговоре.

Лекер все еще не решался сесть и нервничал.

— Элен никогда не заговаривала о браке?

— Нет…

Но это «нет» было уже менее категоричным.

— Даже когда сообщила, что беременна?

— Она не хотела разбивать мою семью.

— Значит, говорила об этом.

— Не в том смысле, как вы думаете. А для того, чтоб сообщить, что собирается исчезнуть.

— Покончить самоубийством?

— Об этом речи не было. Просто потому, что ребенок не мог быть законным.

Лекер шумно вздохнул, взглянув на Мегрэ. Они понимали друг друга. Им представлялись сцены, развертывавшиеся между Элен и ее любовником.

— Вы не верите мне. Я сам…

— Попытайтесь посмотреть правде в глаза, это принесет вам только пользу.

— Мне, в моем положении?

И он обвел глазами стены вокруг, словно это уже были своды тюрьмы.

— Разрешите мне закончить, каким бы смешным вам это ни казалось. Она хотела посвятить свою жизнь воспитанию ребенка, как воспитала и младшую сестру. — Так, чтоб вы ни разу его не видели?

— А как бы мы объяснили ему мое присутствие?

— Ну, вы могли быть дядей, другом…

— Элен ненавидела ложь…

Внезапно в его голосе прозвучала ирония.

— Итак, она решила скрыть от сына, что вы его отец.

— Позднее, когда он станет совершеннолетним, она бы ему сказала. — И хриплым голосом добавил: — Теперь ему пятнадцать лет.

Лекер и Мегрэ хранили тяжелое молчание.

— Когда я ее встретил в Виши, я решил…

— Продолжайте…

— Увидеть его, узнать, где он.

— Узнали?

Он покачал головой, и в глазах его показались слезы:

— Нет!

— Где, по словам Элен, она родила?

— В маленькой деревушке, место она не уточняла. Лишь два месяца спустя она отослала мне выписку из метрического свидетельства о рождении. Письмо пришло из Марселя.

— Сколько денег дали вы ей при отъезде?

— Это важно?

— Очень. Увидите.

— Двадцать тысяч франков. И послал тридцать тысяч в Марсель. Затем обязался выдавать регулярную пенсию, чтобы наш сын получил хорошее воспитание.

— Пять тысяч ежемесячно?

— Да.

— Под каким предлогом она заставляла вас адресовать деньги в разные города?

— Она не была уверена в силе моего характера.

— Это ее слова, она сама их употребляла?