Искатель. 1962. Выпуск №6
Шрифт:
Но опытный глаз археолога сразу узнает на снимках следы оросительных каналов, погребенных под песками пустыни.
Каналы — основа жизни Средней Азии. С самых древних времен человеку приходилось вести здесь непрерывную борьбу за воду. Какой огромный труд, какое количество рабочих рук потребовалось для сооружения каналов-гигантов архаического и античного Хорезма! Ширина их достигает 60 метров, и тянутся они на многие десятки километров… И сейчас, спустя тысячелетия, сохранились некоторые русла, а по берегам высятся гряды отвалов, выброшенных руками безыменных строителей.
Далеких современников хорезмийцев
«Отец истории» Геродот, путешествовавший в V веке до нашей эры по Востоку, наравне с рассказами о различных чудесах — о золоте, которое в Индии выносят на поверхность земли злые муравьи «величиною почти с собаку, но больше лисицы», о благовонных смолах, которые находят аравийцы на бородах козлов, — говорит, что на землях, принадлежащих «хорасмиям», царь Ирана построил шлюзы, заперевшие пять рукавов большой реки. Вода, замкнутая в горах, превратила долину в озеро, а пять народов, живущих на равнине, гонимые великой жаждой, приходят с женами своими, становятся у дверей царского замка и «рыдают с воплями». Царь велит открыть шлюзы, взимая за это сверх дани большие деньги.
Несколько веков спустя средневековый путешественник-ученый Ал-Макдиси записал легенду о том, что царь Востока в далекие времена провел для хорезмийцев канал из Аму-Дарьи и они, хорезмийцы, построили вдоль канала свои города.
Вот, пожалуй, и все, что можно найти в письменных источниках об истории орошения Хорезма. Остальное собрано археологами.
Работами экспедиции установлено, что ирригационная система создана еще в VII–VI веках до нашей эры, задолго до завоевательных походов персов и прочих «царей Востока». Возводить колоссальные гидросооружения могло лишь государство с крепкой централизованной властью, обладавшее тысячами рабов.
Таким могущественным государством в ту пору и был Хорезм, которому подчинялись многие среднеазиатские земли. Сохранившиеся остатки былой системы орошения — самый выразительный памятник труду древних земледельцев Хорезма.
Прошло тысячелетие. Как резко изменилась картина орошения! Протяженность каналов меньше. Ширина сократилась чуть ли не вчетверо. Каналы становятся глубже. Строятся и используются с меньшей затратой сил. На смену рабовладельческому строю — деспотии — приходит новый строй — феодальный.
Все эти изменения — социальные и политические — отражены археологической картой. Карты раскрывают существо многих событий, о которых сохранились лишь легенды. Карты подтверждают письменные исторические сведения. По этим картам, как по страницам книги, читается история страны: расцветы, кризисы, нашествия иноземцев, междоусобные войны.
Каждый раз, встречаясь с черным всепокрывающим слоем пожара в крепостях, обмеряя каналы, бродя по заброшенным поселениям, наблюдая с самолета следы занесенных песками полей, археологи думают о том, как в истории человечества одна разорительная война оказывалась иной раз способной обезлюдить страну на целые столетия. Большая часть некогда плодородных цветущих земель Хорезма до сих пор принадлежит пустыне.
Первая археологическая карта земель древнего орошения Хорезма была составлена Толстовым еще в 1948 году.
Борис Васильевич разложил, наконец, снимки всего участка и
Палатка Бориса Васильевича — самая добротная и туже всех натянутая. В ней никогда ничего не забывается, не упускается из виду. Я однажды пыталась потерять у топографов лопнувшую бутылочку чернил… но она неизменно преследовала меня через пустыни, горы и моря, на самолетах, верблюдах, машинах, пока не была торжественно возвращена по принадлежности… в Москве. Правда, уже без чернил, зато аккуратно обвязанная ниточками.
Как будто никаких сенсационных находок, никаких подвигов! Дни работы одинаковы, как мешочки с образцами керамики, собранной на «точках» съемки, которые встают трехзначными номерами на плане. Изо дня в день засекая направление оросительных каналов, отводных арыков, замеряя водонапорные сооружения, бассейны, пруды-хаки, шагая по бороздам полей, топографы месяцами не видят… воды. Ее привозят за двадцать, тридцать, пятьдесят километров — солоноватую воду пустыни, нагревшуюся во время пути, с привкусом железа…
— Светланочка! — командует Борис Васильевич помощнице. — Отметьте точку на западном конце канала, на углу усадьбы, где начинается садик, — и шагает по песчаным буграм, по опаленным колючкам…
Привезенный Борисом Васильевичем чертеж напоминает головоломную загадку из журнального раздела «Часы досуга». Угадайте, какие картины знаменитых художников нарисованы здесь одна на другой?
Но глаз археолога видит, как сменяли одна другую оросительные системы, как размещались поселки… Собранные в маршруте кости животных помогают определить, какой скот разводило население. Изучив остатки мастерских на берегах каналов — гончарных, стекольных, железоплавильных, — многое можно узнать о ремесленном производстве. По размерам площади обработанных земель устанавливается примерное число жителей оазиса.
Познакомившись по аэрофотокартам и по наземной топографической съемке с мощными ирригационными сооружениями средневековья и античности, хочется задать вопрос: КОГДА ЖЕ ЛЮДИ НАУЧИЛИСЬ КОМАНДОВАТЬ ВОДОЙ, уводить ее так далеко в пустыню на свои поля? И кто были эти люди? С вопросом этим нужно обращаться к Сергею Павловичу, Борису Васильевичу Андрианову и Марианне Александровне Итиной, специалисту-«первобытнику» Хорезмской экспедиции.
Волшебный горшок
Отряд экспедиции обследовал район сухого русла Акча- Дарья. Когда-то по этим протокам неслись к Аралу воды Аму- Дарьи.
А сейчас здесь неглубокие, точно выровненные под гребенку, пески, поросшие мелким кустарником, да такыр, поблескивающий на солнце, как мостовая-брусчатка. На горизонте тучей темнеет гора Кокча.
Кто-то заметил одиноко стоящий на такыре глиняный горшок.
Может, волшебный? Вблизи нет ни караванной тропы, ни кострищ-ночлегов. Может, лишь вчера забытый замечтавшимся табунщиком?