Искатель. 1966. Выпуск №2
Шрифт:
Осторожно, очень осторожно, прикидываясь почти благоговейно настроенным, я продолжал:
— Тогда вы, наверно, знали человека, о котором мне довелось читать… этого Джэсона… как его?.. Сэндвич, кажется.
— Джэсон Сэндерс. Да, сэр, я хорошо его
Голос Уильямса звучал торжественно, как проповедь в соборе. Я ненавидел его, но это и на меня произвело впечатление. Я сделал еще попытку:
— Меня часто удивляет одна вещь. Говорят, что этот Сэндерс не умер в Греции. Интересно, где и когда он умер.
Старик засмеялся. Он щурил на меня глаза и весь трясся от смеха.
— Вы чудак, но у вас есть выдержка. Я знаю, кто вы. Эджертон телеграфировал мне о том, что вы едете сюда. Итак, вам нравится Джэсон? А?
— Да, он мне нравится!
— Я же говорю вам, что он был вор, пьяница…
— А я говорю вам, что он был гений!
— И это вы говорите мне? Хм!
— Послушайте, что у вас за причина так преследовать Джэсона? Ведь не только же ваши мальчишеские драки? И каким образом вы узнали,
Старик взглянул на меня так, как будто я был какой-то букашкой. Он ответил мне медленно, растягивая слова, словно для того, чтобы испытать мое терпение, настолько неистовое, что от него ощущался холод в спине и спазмы в желудке.
— Я знаю все потому, что в его тюрьме… — Он умолк и зевнул, потом потер себе подбородок… — В его камере я боролся с владевшим им злым духом.
— И победили??.
— Да.
— Ну, а потом. Где же он умер? — спросил я.
— Он не умер.
— Вы хотите сказать, что Джэсон Сэндерс еще жив? Через шестьдесят лет после…
— Ему девяносто пять лет. Видите ли… я… до того, как я переменил свое имя на имя Уильямса… я был… Я и есть Джэсон Сэндерс, — сказал старик.
И тогда, преодолевая расстояние в две тысячи миль, пешком по деревенской улице, товаро-пассажирским и скорым поездами, сидя неподвижно в купе и молча в отделении для курящих, я помчался домой, чтобы найти освежительное утешение возле Куинты Гейтс.