Искатель. 1973. Выпуск №2
Шрифт:
— Лучше всего самый простой и древний способ — вскрыть вены, — медленно проговорил Тор, — но это долго. Долго и… тяжело. Рациональнее всего инъекция леталина. Остановится сердце, вот и все. На всякий случай я приготовил все, что нужно.
— Хорошо, — после паузы согласился Владимир и беспокойно шевельнулся. — Не будем медлить. Начинай с меня.
Тор бережно положил свою большущую лапу на руку товарища.
— Надо подождать, Владимир. Командир «Радуги» запросил разрешения на посадку, хочет нас вывезти отсюда.
— На лайнере? —
— На старботе. Если ему разрешат, он успеет. Впритык, но успеет.
Владимир молчал секунд десять, а потом грустно сказал:
— Это безумие. На старботе, без обеспечения, приземлиться здесь невозможно. Не спорь, я сам пилот, знаю. К чему лишние жертвы? И мы сами во всем виноваты. Надо радировать, что мы отказываемся от такой помощи.
11
Почему диспетчеры часто бывают сухарями и формалистами? Работа делает их такими? Или, напротив, на диспетчерскую работу подбираются люди с таким характером?
Иван вздохнул. Хуже всего, что диспетчер прав. Посадка в кратер вулкана из космоса в условиях высшей сложности — никому не нужная игра в кошки-мышки с самой смертью. А семьдесят процентов успеха, несомненно, куда весомее тридцати. Почему же решение диспетчера вызывает протест? Что раздражает в нем? Может быть, то, что, сидя в удобном кресле, он безапелляционно и хладнокровно обрекает пять человек на верную смерть и последующее так или иначе проблематичное воскрешение? И, собственно, какое дело до всего этого ему, Ивану Лобову? Ведь он в отпуске, на отдыхе, а в Найроби его ждет Лена.
Лобов вздохнул, потер рукой подбородок и обернулся к командиру лайнера.
— Ракеты у них есть?
— У кого? — не понял командир.
— У терпящих бедствие, — с некоторым раздражением на такую недогадливость пояснил Лобов.
— Есть, — командир с интересом приглядывался к Ивану, — специально уточнял. Я ведь хотел садиться по ракетам.
— Иначе там не сядешь, — задумчиво подтвердил Лобов.
Он все еще никак не мог решиться. Будь это в дальнем космосе, он бы, не раздумывая, поспешил на помощь попавшим в беду, а вот здесь — размышляет. Наверное, дело в том, что на далеких планетах нет ни службы безопасности, ни спасателей, ни сухарей-диспетчеров. И Лена не присылает там телеграмм с извещением, что прибыла на Землю и хочет как можно скорее его увидеть.
Поймав боковым зрением пристальный, понимающий взгляд командира лайнера, Лобов усмехнулся.
— А что, если я попробую запросить посадку? Вы разрешите?
В короткое мгновение лицо командира отразило сложную гамму чувств: легкое удивление, сочувствие и уважение. Подняв оранжевый предохранительный колпачок, командир щелкнул переключателем и коротко проговорил:
— Передаю управление.
— Управление принял, — ответил Иван и вышел на внешнюю связь. — Я — «Радуга», глобального диспетчера на связь, аварийно.
— Понял, ждите.
Через
— Глобальные на приеме.
— Борт «Радуги», Лобов, карт-бланш два нуля три. — Если бы Иван сейчас обернулся, он бы увидел, какими взглядами обменялись второй пилот и стажер: шутка ли, за управлением сидел пилот высшей квалификации, владелец открытого листа, разрешающего ему самостоятельно принимать решения и лишь информировать о них Землю. — Прошу проводку и данные для посадки с орбиты по месту бедствия.
Вместо ответа на пульте управления осветился экран видеофона. На Лобова взглянули спокойные, чуть удивленные глаза.
— Иван? Какими судьбами?
— Случайно, летел пассажиром.
Глобальный пожевал губами, разглядывая космонавта.
— Там почти нулевая видимость на всех частотах спектра.
— Догадываюсь. — Лобов позволил себе улыбнуться. — Но ведь не первый раз.
— Вот именно, — проворчал глобальный. — Как думаешь садиться?
— Визуально, по ракетам.
Глобальный снова пожевал губами, разглядывая Лобова, и уже официально ответил:
— Запрос по карт-бланш два нуля три принят. Включаю проводку и системы обеспечения.
— Понял, — Лобов перешел на внутреннюю связь, — бортинженер.
— Слушаю!
— Старбот — в готовность номер один. Загрузить дополнительную емкость с кислородом и транспортер. Блок посадки — на внешние данные.
— Понял, выполняю.
— Начальник связи! Обеспечьте связь по мэйдэю.
— Позывной по мэйдэю — «Чайка». Ждите, — ответил невозмутимый тенорок, — сильные помехи.
— «Радуга», Лобову, «База-один», — послышался бас глобального диспетчера, — проводка выполнена, данные на посадку переданы.
— Лобову, данные на посадку приняты, введены в блок управления, — подтвердил бортинженер.
— Иван, — опять вмешался глобальный, — до отцепки три минуты. Поторопись.
— Понял, три минуты. Нет связи по мэйдэю. Сколько натянете по максимуму перегрузки?
Глобальный кашлянул.
— Пойдешь один?
— Один.
— До пяти натянем.
— Понял, по максимуму пять минут.
— «Чайка» на приеме, — включился в разговор тенорок начальника связи.
— Давайте.
Щелкнул автомат-переключатель, и ходовую рубку наполнил плотный, густой шум, пересыпанный тресками и писком. На этом фоне слабый, искаженный фильтрами голос проговорил:
— «Чайка» на приеме.
12
Задумавшийся Тор вдруг поднял голову и насторожился: прыгая по обломкам лавы, коза да и только, к ним приближалась сияющая Инга с беспроводным шлемофоном в руке.