Искатель. 1979. Выпуск №6
Шрифт:
цы к мусульманам! В самой стране, в Японии, стал процветать
ислам. Тридцать тысяч человек приняли эту веру...
Встречал Махмудбек этих людей. Приходилось с ними работать. Агахан, наверное, знал об этом. Он был недоволен, что руководители мусульманских органи-
58
заций шарахаются от одних хозяев к другим. Да и среди этих руководителей идут вечные дрязги из-за власти.
— В Берлине ваши дела очень плохие. — Агахан прищурился,
провел
их. — Плохо в Берлине... — Он посмотрел на закрытую дверь,
протянул руку к низенькому столику и безошибочно выбрал
одну из бумаг.
Махмудбек понял, что Агахан подготовился к встрече с ним. — Это знакомо вам?
На бумаге был адрес: Берлин, Ноенбергштрассе, 14, телефон 176619. Туркестанский национальный комитет.
Знакомо... — ответил Махмудбек.
Вы связаны с ними?
— Плохо. После смерти Мустафы Чокаева, по существу, связь оборвалась...
— Надо связаться. Надеюсь, этот комитет уйдет от немцев?
Махмудбек пожал плечами.
Русские уже около Берлина... — как-то спокойно, рассуди
тельно произнес Агахан.
А Япония?
Махмудбек постарался этот короткий вопрос задать как можно спокойнее.
Япония пока потеряет свое значение. Но у мусульман есгь
искренние, старые друзья...
Именно, старые...
На маленьком восточном столике лежали английские газеты. А слуги Живого Бога хорошо относятся к бумажным английским деньгам. Это здесь, высоко в горах, где па базарной площади в самый шумный день редко звучат монеты, идет только обмен товаров на продукты...
Мы возлагаем большие надежды на старых друзей, —
смиренно сказал Махмудбек. j .
Если вы докажете на деле свою верность) им, то...
Он покачал головой, давая понять: мусульманские организации получат хорошую помощь в борьбе против Советов.
— Одна война кончится, другая начнется. Таков этот беспо
койный мир.
Агахан поднял глаза к резному потолку. Такую тонкую резьбу по дереву Махмудбек видел очень давно, еще в Самарканде.
— Все в руках пророка... Надо служить великой Британии...
Агахан устал. Вначале он настроился на длинную деловую
беседу. Но выдохся. Устал.
Ему было приятно, что руководители туркестанской эмиграции постепенно собирают силы под его крылом. А главное, это нужно великой Британии. Агахан вытащил из-под стопки газет свою фотографию и протянул ее Махмудбеку. Он лениво пошевелил губами, благословляя Махмудбека на большие дела.
Прижимая фотографию к груди, Махмудбек поклонился.
В этом краю, диком и огромном,
Махмудбек, как научил его проводник, вышел с фотографией в руках" Десятки людей, живущих неделями в ожидании Живо-
59
го Бога (хотя бы увидеть издали!), вставали на колени, кланялись счастливому человеку.
Махмудбек с проводником пвошли несколько шагов, не спеша, не обращая внимания на людей. Наконец проводник прошептал:
— Теперь спрячьте...
Теперь можно было прятать фотографию Живого Бога. Молва еще об одном счастливом человеке уже вылетела за пределы поселка.
На краю базарной площади ютилась низкая закопченная харчевня. Люди, имеющие деньги, не могли обойти это на вид неказистое здание. От одного запаха кружилась голова...
В харчевне орудовал ловкий, юркий японец. Он проносился с грязной, промасленной тряпкой, вытирал длинный шаткий стол одним ловким движением руки. Потом, отбросив тряпку, вырастал у плиты и черного большого котла.
В котле бурлил красноватый острый бульон. На плите поджаривались длинные тонкие ленточки лапши, похожие больше па дунганский лагман.
Японец ухитрялся вовремя переворачивать (чтоб не сгорели!) это ювелирное изделие из теста, схватывать на лету одной рукой глиняную миску, а другой деревянный черпак. Он наливал бульон с подчеркнутой небрежностью. Затем в касу ловко спускались вкусные, уже рыжеватые пряди лапши.
Никто толком не знал, как называется это аппетитное блюдо и когда оно появилось в закопченной харчевне.
— Вкусно-о! — протяжно-ласково произносил японец.
В его заведении было что-то от японской кухни. Но хозяин давно понял, каким успехом пользуется у памирцев ош-похлеб-ка с лапшой. Наверное, так и родилось это острое, душистое блюдо. На радость местным жителям и чужим людям. На все вкусы 'и запросы.
Какая судьба занесла сюда, в горный край, этого человека? Японец, конечно, давно принял веру исмаилитов.
Махмудбек знал таких людей. Японская разведка направила за рубеж сотни своих офицеров под видом врачей, поваров, парикмахеров, лавочников, грузчиков. Подобные профессии давали возможность ежедневно общаться с населением, с гостями этих стран.
Совершенно искреннее почтение выказывал японец европейцам, занявшим основную часть длинного деревянного стола. И не грязная тряпка мелькала перед глазами уважаемых посетителей, а полотенце. Пусть не первой свежести, а все же полотенце...
Японец, разумеется, знал английский язык. В разгар беседы европейцев он слишком часто вырастал за их спинами.
В углу харчевни лежали планшеты и полевые сумки.
— Эти люди непохожи на строителей, — сказал Адхам Мах-
мудбеку.