Искатель. 1981. Выпуск №2

Стаут Рекс

– Нашел дурака, – ворчал он. – Тащи, как верблюд, да еще заявляйся в поселок, где верняком ждут мильтоны. Нашел дурака.

Он торопился, словно то, что оставил позади, могло догнать, потребовать ответа.

Долго шел не останавливаясь, рвал горстями надоевшую морошку, ссыпал в рот вместе с листьями. Но от морошки только больше хотелось есть. А тут еще болело колено. А тут еще мошка, комары, оводы и всякая прочая летающая сосущая мелочь стеной стояли на пути, не давали дышать. Казалось, упади сейчас от усталости и отчаяния, и вся эта нечисть вмиг высосет всего, оставив одну

мумию с золотым самородком на груди, который потом найдет какой-нибудь случайный охотник, найдет и воспользуется на полную катушку.

И только он подумал об охотнике, как тут же и увидел его. Остановился в испуге, решив, что это ему привиделось, протер глаза, смахнув с лица слой мошки. Охотник все так же стоял под сосной и смотрел в его сторону. Это был невысокий нанаец, сухонький, с рыжеватой бородкой. Раскосые глаза на широком скуластом лице, словно клещи, впились в кусты, за которыми был Красюк. На всякий случай Красюк резко припал к земле, сразу по старой привычке, прикинув, что если отнять у охотника ружье, то можно не бояться ни медведей, ни глухомани, ни угрозы голодного конца. Выглянул из-за куста, увидел, что охотник медленно поднимает винтовку в его сторону. Красюк похолодел от простой и ясной мысли: его, согнувшегося за кустом, охотник принимает за зверя и сейчас всадит ему пулю.

– Э-ей, не стреляй! – закричал он, вскакивая во весь рост.

– Ты чего, хурды-мурды, как росомаха? – спросил охотник.

– Испугался.

– Медведь пугайся, лисица пугайся, человек человека не боись. Ты кто?

– Геолог я! – обрадованно закричал Красюк. Он решил пока потрепаться с охотником, заморочить ему голову, чтобы выбрать момент и забрать ружье, жратву и все остальное, что есгь в торбе за его спиной.

– Геолог – другая людя.

– Говорю, геолог. – Он выхватил из-за пазухи сверток, торопливо развязал, показал самородок. – Видишь, золото нашел.

Но это, как видно, еще больше обеспокоило охотника.

– Золото всякая людя находи.

– Чалдон недоверчивый, – тихо выругался Красюк. И вдруг представил, каким он сейчас стоит перед охотником – без ружья, без вещмешка, в изодранной телогрейке, с лицом, черным от кровоподтека, затянувшего висок и глаз, от грязи, от крови раздавленных комаров.

– Честное слово, геолог, – закричал он, – чего ты мне не веришь?! Мы тут руду ищем, касситерит, слышал? Тут знаешь какая земля?! Тут скоро дороги, города построят. Пивные будут. Понимаешь? Заблудились мы. Товарищ тут недалеко остался, а я дорогу ищу.

– Иди, кажи товарищ.

– Прямо сейчас?

– Сейчас, сейчас.

– Давай хоть отдохнем.

– Ты отдыхай, а товарищ погибай?

Возразить было нечего. Красюк повернулся и пошел, стараясь идти по своему следу. Но скоро понял, что не уверен в дороге, и крикнул охотнику, идущему следом:

– Долгое озеро знаешь? Это в Оленьих горах.

– Знаешь, знаешь, – отозвалось за спиной. И Красюк понял, не оборачиваясь, что охотник ему по-прежнему не доверяет, идет поодаль.

– В озеро впадает речка Светлая.

– Знаешь, знаешь.

– В десяти километрах вверх по речке он и остался. Больной.

– Право давай,

право. Сопка большой – дорога быстрый.

Красюк послушно свернул вправо, полез на сопку. Склону, казалось, не будет конца. Вершина была – вот она, рядом за кустами. Но, поднявшись к кустам, он увидел другой склон и другие кусты.

– Сопка два раза обмани, третий правду говори! – крикнул охотник, удивительной проницательностью дикаря угадавший недоумение Красюка.

За первым выступом был другой, за другим – третий. Взобравшись наконец на вершину, Красюк увидел далеко уходящий пологий склон и сверкающее лезвие реки. На вершине охотник подошел ближе, и Красюк подумал – не кинуться ли теперь. Но решил пока не рисковать, сел на землю, отвалился спиной к тонкому стволу лиственницы. Охотник не садился. Прищурив и без того узкие глаза, внимательно осмотрел дали и показал куда-то вниз:

– Там твоя товарища?

Красюк ничего внизу не увидел, но согласно кивнул.

– Наша торопись, товарища выручай, – сказал охотник и пошел, покатился вниз, маленький, ловкий, юркий.

Через полчаса охотник вышел к реке, увидел Сизова, лежавшего навзничь на подстилке из пихтовых веток. Охотник присел над ним, потрогал лоб и почему-то почесал за ухом.

– Товарища, товарища!

– А? Кто это? – очнулся Сизов.

– Охотника я, Акима Чумбока.

– А, Чумбока, ну слава богу! – сказал Сизов тихо и успокоенно, словно узнал старого знакомого. – Плохо мне, товарищ Чумбока.

– Ничего, болезня есть – человека нету, человека есть – болезня нету, – произнес Чумбока загадочную фразу.

Он положил винтовку, развязал вещмешок, достал кожаный мешочек и отсыпал из него какой-то массы, похожей на табак, поднес Сизову к губам.

– Кушай нада. Трава кушай – болезня боись, болезня беги, приходи завтра.

Сизов принялся жевать и вдруг задумался, посмотрел вопросительно на охотника.

– Послушай, товарищ Чумбока, меня ты оставь, надо в тайге человека найти. Послал я его в Никшу, понимаешь? За помощью. А тайги он не знает, боюсь, заблудится. Найти его надо.

– Капитана – хороший человека, товарища – плохой человека, хитрая росомаха.

Он показал рукой в сторону, и Сизов, приподнявшись, увидел медленно приближавшегося Красюка. Долго пристально смотрел на него, словно не узнавая, и вдруг вскочил на подгибающиеся ноги, шатаясь, побежал навстречу.

– Где образцы? Образцы где? – закричал еще издали.

– Потерял. Сам еле живой.

– Потерял?! – Он крикнул это так громко, что эхо скакнуло по распадку. – Иди ищи! Сейчас же!..

– Ладно, – зло сказал Красюк. – Подумаешь, камни.

– Они наших жизней дороже. Это же олово, свинец. Это же… – Он зашелся в кашле, сухом и тягучем.

– Подумаешь, олово. Не золото же. Что им, ведра лудить?

Сизов махал руками и не мог ничего сказать – душил кашель.

– Свинец – пуля надо, – вмешался Чумбока. – Фашиста стреляй надо. Фашиста много – пуля надо много-много.

Кашель отпустил Сизова сразу, словно внутри его захлопнулась заслонка.

– Какая фашиста? – тихо спросил он, не замечая, что невольно подражает охотнику.