Искатель. 1997. Выпуск №6
Шрифт:
— Хорошо, — подумав, проговорил Дикой. — Вы правы, Борис Иванович. Но работать становится все неуютней, вы не находите? Даже в ГРУ и СВР появились «новые русские», готовые за определенную мзду продать кого и что угодно и работать с бандгруппами и даже с «Куполом». Кстати, почему вы не выделили следствие по делу «Купола» в одно из важнейших?
— Потому что у нас просто не хватит сил работать еще и по мафии, — усмехнулся Ивакин. — Пусть «Куполом» занимаются профи Бондаря, МВД и ГУБО. Между прочим, судя по последним крохам информации, добытым нашими ребятами, во главе «Купола» якобы стоит человек из нашей же конторы.
Дикой
— Что у нас в портфеле по ЧАС на нынешнее утро?
— Есть кое-какие подвижки. Стали известны имена практически всей группы, нанесшей визит в столицу и убившей Кожемякина. — Ивакин вытащил из папки листок бумаги и положил на стол перед генералом. — Чеченцев трое: Безумный, то есть Амирбек Шароев — командир группы, Джамал Гапуров и Имран Абдулмуслим. Кроме них в группу входили инструктор из Афганистана — вот откуда Кораны — Нур ад-Дин Исмаил Мухаммад, эстонец Ильмар Кулдсепп, украинец Роман Купчик. Всего выявлены имена шестерых человек.
— Семерых. Вы забыли проводника.
— Не забыл, но он в группу основных исполнителей не входит.
Речь шла о жителе Москвы, хорошо знающем столицу и связанном с местной чеченской диаспорой. Именно он наводил группу убийц и следил за убитыми Меркуловым и Кожемякиным. Он был вычислен военными контрразведчиками в первую очередь и оказался русским, Константином Барковым по кличке Беретта, бывшим офицером ФАПСИ [2] , уволенным за какие-то грешки еще пять лет назад.
2
ФАПСИ — Федеральное агентство правительственной связи и информации.
— Связи у него, конечно, остались, — добавил Ивакин, — судя по тому, что поймать тергруппу по свежим следам не удалось. Они отсиделись где-то здесь, в Москве, и спокойно просочились по одному сквозь сети ОМОНа и розыскников угро. Баркова можно брать в любой момент, основной его канал заказа мы просчитали и по нему выползли на заказчиков, ну а оттуда до исполнителей рукой подать.
— Заказчик — Шароев-старший?
— В том-то и дело, что нет. Президент Ичкерии заказа на ликвидацию героев чеченской кампании и писателей из черного мусульманского списка не давал. Складывается впечатление, что сынок Шароева действовал на свой страх и риск, недовольный нерешительностью отца. А заказ ему давал нынешний министр обороны Ичкерии Удуев.
— Нечто в этом роде я и предполагал. Акция в Москве не способствует нормальному политическому процессу отделения Чечни, и Шароев это понимает. А Удуев, похоже, начал свою игру, желая спихнуть президента и сесть в его кресло. Но, кроме группы исполнителей, должна быть еще и группа поддержки, обеспечивающая наведение основной на цель. Одного Баркова мало.
— Занимаемся, Валентин Анатольевич. Связи Баркова тянутся и в Минобороны, в аппарат самого Галкина, и в Совет Федерации. Так что покровители у него мощные. Будем копать дальше… пока не остановят.
— Несладко придется твоему тестю, — покачал головой начальник «Смерша». — Осиное гнездо разворошил.
— Поэтому он и согласился на предложение
— Вы знаете, Борис Иванович, — слабо улыбнулся Дикой, — когда я принимал дела и мне сказали, что вы — зять Панова, я тогда подумал, что придется работать с обычным генеральским протеже, рвущимся по служебной лестнице на самый верх. Оказалось, вы умней и… опасней и все понимаете правильно, только не все докладываете начальству. — Валентин Анатольевич снова улыбнулся. — То есть мне.
— Спасибо за оценку, товарищ генерал, — без улыбки ответил Ивакин. — Наверное, у каждого из нас есть свои секреты на черный день, в том числе и у меня.
— Согласен. Итак, я могу идти к директору с высоко поднятой головой и докладывать о завершении поисков.
Ивакин сложил в папку документы, закрыл, щелкнув кнопкой-замком, вопросительно глянул на Дикого.
— Я могу быть свободен?
— Зачем вы летите в Чечню, Борис Иванович, если имена террористов известны?
— Необходима тщательная проверка сведений. Ошибаться мы не должны, особенно в столь сложных политических обстоятельствах. Скоро начнется заваруха отделения Ичкерии, и надо будет иметь полную информацию о действующих лицах и исполнителях. Поиски убийц — только часть нашей работы.
— Хорошо, решайте сами, ехать вам или не ехать. Соболева дадите мне на время?
— Нет, — твердо сжал губы Ивакин. — Он в принципе не розыскник, а «супер» перехвата, «волкодав», хотя и способен провести расследование. Но это мое личное прикрытие на случай…
— Понимаю. Жаль, что не имею такого же «супера», хотя и не боюсь темных переулков. А почему он отказался войти в команду Генриха, мотивации?
— Как Соболев выразился — он не судья и не палач, хотя и сочувствует родственникам убитых. За пять лет работы со мной он участвовал в двадцати семи операциях перехвата и ни в одной не убил ни одного человека!
— Это интересно. Какую школу боя он прошел?
— По его словам — практически все, но в настоящее время он «барс», то есть мастер русского стиля…
— Не надо объяснять, я тоже занимаюсь русбоем. Знать бы, у кого он начинал. Ладно, забыли. Если возникнет необходимость, познакомите меня со своим «супером».
— Он агент класса «абсолют».
— Теперь о группе перехвата, которую готовят Ельшин и Первухин. Кого мы дадим?
— Я рекомендовал Пугача… Пугачева Александра. Он тоже «волкодав» и мастер перехвата, но классом пониже Соболева. Одиннадцать задержаний…
— Подойдет. А кто пойдет командиром, знаете?
— Хасан Ибрагимов, майор охраны Генриха, он же — командир «Стикса». Кроме него знаю еще двух человек, кто зачислен в группу: Белый, то бишь майор Шмель Юрий Степанович, комбат «Щита», и капитан Василий Балуев, перехватчик из команды Первухина. Всего же в группе пойдут семеро, самый мобильный вариант. Остальные — наведение, связь, страховка, экипировка, доставка.
Дикой встал.
— У меня все, Борис Иванович. Работаем дальше.
Ивакин встал тоже и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь с мигающим зеленым огоньком охранно-сигнализирующей системы, не допускающей никакого прослушивания.