Искатель. 2004. Выпуск №10

Родионов Станислав Васильевич

–  Должна признаться, - улыбнулась собеседница, - что я тоже в некотором смысле изобретатель. Вы что-нибудь слышали о накладных ногтях?

Клюнула, возликовал Хэй.

Дама с бриллиантами

Оливии Дюран-Дикон было 69 лет. Она жила в том же отеле, что и Хэй, хотя ее состояние позволило бы ей вести жизнь куда более насыщенную и яркую. Но престарелая вдова не желала рисковать, надеясь оставшиеся ей годы провести в гарантированном достатке. Новый жилец -

такой предупредительный, такой обаятельный, просто душка!
– вывел ее из привычного равновесия. Уж больно радужные перспективы открывались перед ней. А что, если попробовать?

–  Разумеется, я слышал об этой новинке, - сказал Хэй.

Он действительно слышал. Оливия Дюран-Дикон, не понижая голоса, расписывала достоинства придуманных ею ногтей своей приятельнице в холле гостиницы и так увлеклась, что не заметила Хэя, сидящего у камина в кресле с высокой спинкой.

–  Полагаю это дело чрезвычайно интересным, - глубокомысленно заключил Хэй.
– Рынок поистине необъятен и пока свободен от конкурентов.

–  На досуге, - чуть зарумянилась вдова и смущенно потеребила кулон с крупным бриллиантом, - я разработала дизайн и оригинальную цветовую гамму.

–  А изготавливать их надо из пластика!
– с воодушевлением воскликнул Хэй.
– Миссис Дикон, а ведь я именно тот человек, который вам нужен. К югу от Лондона у меня есть небольшой завод с великолепными пресс-формами. С красителями тоже проблем не будет, это я вам обещаю.

Завод, о котором говорил Хэй, закрылся несколько лет назад. Имевшееся оборудование продали на металлолом. Сквозь прохудившуюся крышу помещение заливали дожди. Арендовать его на месяц Хэю почти ничего не стоило.

–  Я приглашаю вас съездить туда и убедиться во всем собственными глазами. Мы с вами люди серьезные, опытные, а опыт показывает, что слова ничего не стоят, только дела.

После недолгого размышления вдова ответила согласием. Даже если из этого ничего не выйдет, поездка за город - не худший способ убить время.

–  Утром и отправимся, - сказал Джон Хэй.

И снова Оливия Дюран-Дикон не стала возражать. С чего бы?

–  Завтра я тебе все расскажу, - сказала она вечером подруге, нежданно заглянувшей в гостиницу.

Операция по уничтожению

Автомобиль остановился.

–  Какой он… - миссис Дюран-Дикон поискала необидное сравнение и не нашла.
– Непрезентабельный.

Джон Хэй беспечно рассмеялся:

–  Наружность обманчива. Важнее - что внутри.

Переступив порог, вдова остановилась, испуганная темнотой.

–  Ничего не видно, - пожаловалась она.

–  Сейчас я зажгу свет, - сказал Джон Хэй, закрывая дверь. После этого он вытащил из кармана револьвер, приставил дуло к затылку дамы и выстрелил. Оливия Дюран-Дикон рухнула к его ногам. Хэй переступил через тело и зажег свет - как обещал.

Потом он приступил к делу. Сначала снял кулон с бриллиантом и серьги. Затем - жемчужное ожерелье и бесценное манто из персидской каракульчи. Обыскал сумку. Денег нашлось не слишком много, чуть более 10 фунтов.

Подхватив тело под мышки, он потащил его к громоздкому

металлическому баку, установленному на тележке. Откинул крышку и, с натугой подняв труп, сбросил его в бак. Рядом стояли загодя припасенные канистры. Надев перчатки из толстой резины, Хэй стал переливать содержимое канистр в бак. Запахло паленым: серная кислота начала разъедать одежду и плоть женщины. Всего понадобилось около 45 галлонов. Он не ошибся в расчетах.

Сунув драгоценности в карман, а манто затолкав в кофр, Джон Хэй покинул здание, навесив на дверь замок. Прежде чем отправиться в Лондон, он притормозил у маленького ресторанчика и заказал чай и яйцо-пашот на тосте. На аппетит он никогда не жаловался.

По дороге в гостиницу он заехал в ломбард и сдал жемчужное ожерелье, получив за него весьма приличную сумму - больше, чем надеялся. Рядом располагалась химчистка. Хэй заглянул и туда. Манто надо было очистить от крови.

В отеле он поднялся в свой номер, переоделся и спустился в холл.

–  Мистер Хэй, а где Оливия? Вы ездили на завод?

Хэй выругался про себя. Вдова, оказывается, разболтала приятельнице о намеченной поездке.

–  Не знаю, - развел он руками.
– И удивляюсь. Я ждал, но ждал напрасно.

–  Надо заявить в полицию, - сказала подруга Оливии Дюран-Дикон безапелляционным тоном.
– Вы пойдете со мной!

Пришлось согласиться. Единственное, что ему удалось, - отнести визит на вечер завтрашнего дня. Утром он снова наведался на завод и заглянул в бак. Немного жира и фрагменты костей плавали на поверхности. Он подлил еще кислоты, чтобы ускорить реакцию, и отправился в приглянувшийся ресторанчик. Перекусив, вернулся. Серная кислота не успела «съесть» все без остатка, но времени ждать у Хэя не было. Он выкурил сигару и выкатил бак во двор. Там он опрокинул его… Когда кислота впиталась в землю, он забросал угольно-черное пятно песком, сел в машину и уехал.

Обвиняемый и приговоренный

С подругой Оливии Дюран-Дикон он явился в полицейский участок, где и было составлено заявление об исчезновении вдовы.

Хэй был слишком многословен и неестественно оживлен, и это было подозрительно. Полицейские обратились к картотекам. Тут же выяснилось, что «добропорядочный джентльмен» со времен учебы в колледже состоит на учете. Еще через несколько часов полицейские уже знали о заводике в пригороде, где при последовавшем обыске были обнаружены специальные приспособления для работы с кислотой.

–  Вы арестованы!

–  Что мне инкриминируется?

–  Убийство Оливии Дюран-Дикон.

–  И как же я ее убил?

–  Вы растворили ее в кислоте.

–  Как интересно… Но в таком случае у вас нет прямых доказательств убийства, лишь косвенные. Вот если бы вы предъявили тело… А вообще-то вы правы, я растворил ее. Между прочим, так же я поступил с семьей из трех человек в 1944 году и супружеской парой в прошлом году. Видите, я признаюсь, потому что знаю: вы ничего не сможете доказать. На суде же я от всего отрекусь, так и знайте. Да, кстати, не исключено, что вам это покажется важным, я еще пил кровь своих жертв.