Искатель. 2009. Выпуск №2
Шрифт:
— Не смогла.
— Почему?
— Находилась в командировке.
— Руководство не отпустило?
— Сама не поехала. Видите ли, я была лицом фирмы. Знаете, что это такое? Я рекламировала продукцию фирмы.
На подобную должность брали девиц смазливых. Видимо, он не мог оценить внешность из-за английского наряда, который его взгляд как-бы рассеивал. Рябинин вообще считал, что красота вышла из моды. Теперь к ней требовался какой-нибудь прикольчик. Он вспомнил потерпевшую Жестянникову, которая жаловалась на одиночество и вставила
— Вернувшись из Англии, я сходила на могилку и поняла, что не будет мне покоя, если не увижу маму и не попрошу у нее прощения.
— Как это — увижу? Она же в земле.
— Мне подсказали про фирму, которая откапывает умерших и показывает.
— Мария Антоновна, что за фирма?
— Зачем копаетесь в этом деле, если моих переживаний все равно не поймете?
Он мог бы объяснить, что ее терзает. Совесть, которую современные рыночные людишки выбросили на свалку, как перележалый товар. Но при ее помощи Рябинин почти всегда знал, говорит ли обвиняемый правду. Из-за нее у скрывшихся преступников не получалось нормальной жизни; из-за нее притаившиеся убийцы вскрикивали по ночам; и она, совесть, достигнув критической массы, как урановые стержни в реакторе, заставляла убийцу добровольно явиться к следователю.
— Фирма зовется не то «Скиф», не то «Ксиф», — сообщила-таки Утятина. — Наметили ночь и договорились о цене.
— Кто брал деньги, кто копал, где?
— На старом кладбище.
— Там же не хоронят?
— Нелегально можно, у кого нет денег для кладбища центрального. Командовал сам Иван Архипович, рыли двое рабочих. Были еще люди…
Этого ночного действа Рябинин не мог представить. Какое-то средневековье. И ради чего? Чтобы попросить извинения у трупа?
— Мария Антоновна, но ведь ночь, темно…
— Светили.
— Факелом?
— Фонариками.
— Могила же, яма с гробом… Что там видно?
— А не глубоко, метр с небольшим, мама лежит как живая…
Рябинин удивлялся — не то на себя, не то на эту женщину. В молодости эти ее бредни оборвал бы, а сейчас слушает и даже пробует разобраться. Он не совсем понимал теперешний стиль жизни. Не сделался ли этот стиль английским, вернее, американским? К примеру, пропала интеллигенция — вместо нее либералы. А кто эта Утятина? С одной стороны, сетевой концепт-менеджер, а с другой — ночью выкапывает трупы.
— Мария Антоновна, неужели вас не удивило, что тлен не коснулся ее тела?
— Меня удивила родинка.
— Что за родинка?
— Такие зовутся «мягкими бородавками», крупная, темно-коричневая, на подбородке ближе к шее…
— Чего же удивительного?
— Раньше-то ее не было.
Рябинин много повидал вскрытых и невскрытых тел, но не знал, могут ли после смерти возникать родимые пятна. Надо спросить. у судмедэксперта Доры Мироновны. Но его насторожило другое:
— Как же вы смогли эту родинку высмотреть?
— Я уже говорила, что яма неглубокая. Легла
Она закончила говорить, видимо, не договорив. Рябинину показалось, что недосказанное вырвалось без слов и повисло в воздухе, ожидая дополнительной энергии. Он ее добавил кратким и грубоватым восклицанием:
— Ну?
— Я им недоплатила тысячу долларов. Вчера зашла в этот «КСИС» и деньги внесла. Девушке, видимо менеджеру… По имени Изольда…
— Ну?
— У нее на подбородке темная родинка. Та самая…
24
Леденцов вместе с начальником РУВД вернулся от главы администрации района. Майор не сомневался, что от злости его лицо сейчас краснее собственной рыжей головы. Впрочем, голова давно пожелтела, словно выросла. Он вылез из машины, чуть не наступив на поджидавшего Лошадникова. Отпрыгнув, участковый заговорил:
— Товарищ майор, разрешите обратиться?
— Валяй, — раздраженно бросил на ходу Леденцов.
— Я насчет перевода в уголовной розыск…
— Лейтенант, завтра приходи в центральный парк и начнешь.
— Что начну?
— Служить в уголовном розыске.
— Что делать конкретно?
— Разве не знаешь, что завтра в парке пивной фестиваль? Представляешь, какие хлынут мутные потоки?
— Пива, товарищ майор?
— Лошадников, кто же пиво льет на землю?
— A-а, потоки карманников? — попробовал участковый понять суть этого стремительного разговора на ходу.
— Потоки мочи, лейтенант: на весь парк всего два туалета.
— А при чем тут милиция?
— Будем отлавливать.
— Кого?
— Писающих граждан.
Леденцов вошел в здание РУВД и направился к своему кабинету осторожно, словно боялся обварить встречных граждан злостью. Дня не проходило, чтобы не отвлекли на дела пусть важные, но не касающиеся оперативной работы: оцепление по поводу приезда зарубежного деятеля, оцепление по поводу приезда своего государственного деятеля, оцепление по поводу стихийного бедствия, оцепление по поводу шумного лагтинга, праздничное оцепление… А другие мероприятия — не оцепления? Подчиненный напился, ребенок пропал в подвале, пьяный с крыши стреляет, бродячие собаки напали на женщину с коляской, на балконе третий день мужик лежит: спит или труп?..
Возле окна дежурного взвился крик:
— Дойду до главного мента!
Голос вроде бы не мужской, не женский и не совсем человеческий — визгливая хрипотца. Леденцов подошел. Скандалила весьма пожилая женщина, вернее, старушка, а точнее — бабка. Леденцов спросил у дежурного:
— Что ей нужно?
— Ищет своего мужа, который пропал не то в прошлом году, не то в позапрошлом.
Леденцов подступил к ней, сообщив почти злым голосом:
— Гражданка, я главный мент!