Искатель. 2013. Выпуск №8
Шрифт:
Лобачев припарковал машину за два дома до дачи Панина.
Он не ожидал здесь никакой опасности. Вокруг было безлюдно, а железный петух на крыше спокойно сидел и не кукарекал.
В Валентиновке все спокойно.
Но для Лобачева это была привычка. Привычка профессионала. Машинально он делал такие вещи, которые не вызывались необходимостью. Например, на трассе он постоянно проверялся, запоминал номера и приметы следовавших за ним машин. Иногда пропускал
Главное, что все это делалось автоматически.
Он иногда с улыбкой вспоминал, как однажды, когда его сын был еще маленький, удалось достать два красивых игрушечных пистолета. Но Лобачев так и не смог играть «в войну». Он направлял свое пластиковое оружие в потолок или в верхнюю часть стены. Руки просто не опускались ниже. Нельзя направлять ствол на хорошего человека. Иногда и палка стреляет.
Глупо, но это тоже была привычка, вошедшая в подсознание.
Лобачев неторопливо прошел вперед и, не открывая глухой калитки в заборе, заглянул в узкую щель. На площадке стояла светлая «Волга».
В этот момент из дома вышли трое: две женщины и парень, который возбужденно размахивал руками. Он что-то торжественно объяснял одной из женщин. Было плохо видно, но по театральным жестам Лобачев узнал парня.
Это был пропавший Липкин!
Они встречались всего пять-шесть раз, но работали плотно по нескольку часов. Кроме того, Федор хорошо запомнил актера по видеокассетам, когда тот в кабинете Павленко изображал Шама…
Через минуту из дома вышли еще трое, вернее, двое мужчин волокли третьего, связанного по рукам и ногам.
И это было еще хуже!
Это был тот, кого Лобачев называл Слесарем. Кроме убийства телефониста Гены на нем висело много других ярких дел. И поэтому пленник упирался, вырывался и говорил что-то грубое и невнятное.
Лобачев уже несколько минут стоял в довольно глупой позе, не решаясь оторваться от щели в заборе.
Вот женщина и Артист сели на заднее сиденье. Вот мужчины запихнули брыкавшегося Слесаря в багажник «Волги». Вот один из мужчин, тот, что помоложе, направился к воротам.
Лобачев отпрянул от щели и бросился назад к своей машине. Он успел узнать этого парня! Он видел его на Якиманке, выходящим из дома, где была квартира Паука. Там, где случился их первый прокол.
Федор достал блокнот и дрожащей рукой записал номер проехавшей мимо «Волги».
Сопровождать их не имело смысла.
Вернее, был смысл, но опасность была еще больше. В «Волге», очевидно, сидели тоже не лопухи. Федор вдруг вспомнил фразу из какого-то фильма: «Приятно иметь дело с профессионалами».
Да, ничего не скажешь.
Лобачев видел, что парень с Якиманки запер калитку ключом. Скорее всего, дача пуста. Но там можно нарваться на что угодно: от засады до автоматической фотокамеры.
Очень важно предупредить Панина. Из всего, что знает Галаева, самое главное — это адрес офиса.
Она, должно быть, уже его выложила. И адрес, и фамилии!
А это значит, что уже сейчас в Москве могут установить его домашний адрес, определить номера телефонов, выяснить номер машины.
Это значит, что уже сейчас могли взять Панина.
Лобачев резким движением вынул сотовый телефон. Как удачно, что они успели с Паниным договориться об условных сигналах провала. Володя не должен был забыть.
Сигнал тревоги элементарен. Очень простое русское слово: «голубчик». В любой разговор вставить можно.
Федор вытащил сотовый телефон и начал набирать знакомый номер.
— Вы не волнуйтесь, Владимир Викторович. Нам просто немного надо поговорить, выяснить кое-что, — спокойно, но твердо уговаривал Рогов. — Вы сами ничего не хотите сообщить?
— О чем?! — картинно развел руками Панин.
— Ну, значит, не хотите. А жаль, — покачал головой Рогов. — Очень жаль.
— А ордер у вас есть?
— Пока нет. Но ведь мы обыск у вас пока не проводим. И не арестовали вас. А так, задержали до выяснения. Скоро все выяснится. Скоро сюда привезут вашу сотрудницу Раису Галаеву. И еще известного вам артиста, гражданина Липкина. И еще одного человека! Фамилии его мы пока не знаем, но улики говорят, что он убийца. Вы опять ничего не хотите нам сказать?
Панин молчал.
Он оцепенел. Это был нокаут!
Очевидно, им все известно. Или станет все известно в ближайшие часы. Кто этот третий, кого они привезут? Кто это? Лобачев или Слесарь? Правда, один другого не лучше.
Нет, не Лобачев! Галаева назвала бы его фамилию. Это Слесарь, он ее сегодня охранял.
Панин понял, что надо быстро вспомнить, что они с Лобачевым обсуждали для такого поворота дел. Так, Федор установил сигнал опасности. Какое-то ласковое слово, птичка такая. Да, «голубчик»!
Теперь то, о чем нельзя говорить ни при каких условиях. Это венгерские квартиры, счета в банках, последний эпизод с Елагиной и дело телефониста Гены.
Судорожные размышления Панина прервал телефонный звонок. Рогов встрепенулся и сделал предупредительный жест.
— Включить громкую связь. Вам, Панин, говорить спокойно и без лишней информации. Сами понимаете. Не делайте себе хуже.
Панин нажал кнопку, и в комнате раздался взволнованный голос Лобачева:
— Что так долго, Володя? Ты один?