Искатель. 2014. Выпуск №4
Шрифт:
Куркин замахал руками, отбиваясь от кого-то сзади, и сел.
— Борских! — ротный поискал по залу и, увидев поднявшегося невысокого милиционера, продолжил. — Это, Афанасий Герасимович, наш грамотей.
— Доцент, — кто-то поправил в зале.
— Высшее образование, — продолжал Гнутый, — а в школе работать не захотел. Чего там маяться, нервы трепать. Когда можно здесь, как на курорте. Правильно говорю? А, Борских? Ну, как курорт тебе?
— Я такого не говорил, — буркнул обиженно милиционер.
— Но
— Зря вы, Владимир Степанович, я не знал, что вы телепат.
— А разве не так? Ходи, дыши свежим воздухом. И жизни радуйся. А форма только для того, чтоб случайно не тронули. Лафа! Да и только. Борских у нас — особый кадр. К нему не придерешься: не пьет, не курит, дисциплину не нарушает. И ничего не делает. За месяц несения службы ни одного задержанного. Я его раскусил. Ему милиция нужна только для одного.
— Ну, для чего?
— Для прописки. Как местечко потеплее найдете, так мы вас только и видели.
— Ну, товарищ капитан! Вы прямо ясновидящий.
Лобзев побагровел:
— Отставить разговорчики! Предупреждаю серьезно. Если на чем засеку, вы так просто из милиции не уйдете!
Милиционер обиженно сел.
Комлев подумал: «Афанасий! Здесь орлы похлеще вытрезвительских».
— Бадыкин! — теперь ротный смотрел в угол, где вытянулся в струнку розовощекий парень с деревенским лицом. — Какие ваши успехи?
— Как?! Я вчера трех задержал: один матюгался, другой распивал, третий приставал.
— А потом? Потом куда исчезли? Думаете, не знаю?
— Вы все знаете, Владимир Степанович. Но я сколько раз просил, не ставьте меня на пост к универсама… Я там живу. Все свои. Вот и… — щелкнул себя по шее.
— А я надеялся, что ты уже завязал.
— Ну, как отказать?
— Молча! — выпалил Гнутый.
— Вы меня споить хотите… — обиженно сказал Бадыкин.
— Ты сам кого хочешь уговоришь. А знаешь, откуда товарищ Комлев пришел? Он тебя может в лечебный профилакторий отправить на длительную просушку.
— Владимир Степаныч…
— Ладно, переведу к гормолзаводу. Так, кроме сливок и сырков — ничего.
— Да я же там никого не знаю, — запротестовал Бадыкин.
— А где Дима? Кау, встань! — Лобзев стал рыскать глазами по сидящим. На заднем ряду поднялся сержант;
— Не выспался? Дима, скажи, когда по женским общежитиям перестанешь промышлять?
— А что, вам опять доложили, товарищ командир? Или вы установили за мной постоянное наблюдение?
— Смотри. У нас замполит новый, — Гнутый погрозил пальцем.
— Как на шахте угольной член нашли отрубленный, — раздалось в зале.
Все заржали.
Комлев побелел.
А Кау растерялся и спросил:
— Зачем же так сразу?
Зал снова покатился со смеху.
Ротный, свирипея, закричал:
— У меня твои Оли, Анжелы, Вики уже вот где сидят, —
— Я круг знакомств сузил…
— Теперь он специализируется на гостиничных проститутках из «Зари Востока», — завидливо крякнул горбоносый милиционер Сараев.
Зал продолжал резвиться.
— Тихо! — ротный стукнул но столу. — Знаю, что это любимая ваша тема. Кау, с кем ты дежуришь у памятника?
— С Сараевым.
— Два ботинка… Надо вас разделять. А то потом хлопот не оберешься…
— Интересно. А как в нашем подразделении с венерическими болезнями? Надо бы обследование провести, а то есть семейные, — сказал Борских.
— Я вижу, мать вашу, — кипел Лобэев, — У вас щиплет только в одном месте. Вы забыли, кто вы и что. Зачем одели форму? Ну и обстановка…
Комлев тоже удрученно кивнул головой.
— Явно хромает воспитательная работа, — продолжал ротный.
— Бардак! — бросили в зале.
— Вот, Афанасий Герасимович, вам и карты в руки, — сказал капитан и продолжил. — Кау, садитесь. Сколько на сегодня у нас патрульных машин? — согнулся над картой-схемой. — Неушев?
— Я здесь, — привстал старшина.
— А почему вчера на связь не выходили?
— Рация вышла из строя. Починить надо. Это хорошо, что вы напомнили.
— Я вам напоминать должен?! Только отремонтировали!
— Испортилась, успела…
— Это он по ней кулаком грохнул, — раздался в зале ехидный голос.
— Вот я разберусь, кто что грохнул, и душу выну… Все! По постам!
Все с шумом встали. Доски ленинской комнаты пружинисто прогнулись под тяжелыми сапогами.
— Неушев! — окликнул ротный. — Будешь связь по телефону-автомату держать, — обернулся к заму. — Вот такие кадры. Да и в вытрезвителе, наверно, не лучше.
— Это уж точно, — выдохнул тот. — Сброд один.
— Я слышал, вы к нам из райкома комсомола пришли. Отчаянный вы человек, — проговорил ротный. — У нас ведь не рота, а бочка пороховая. Не знаешь, где и когда рванет, — тяжело вздохнул. — Ну, да ладно. Вот вам ключ. Скоро познакомитесь с Гундаревым. Он до вас тут работал. А сейчас в политотделе. Растет. Устанавливайте контакт потеснее. А я по постам. Посмотрю, чем занимаются.
Капитан Гундарев, весьма обтекаемая личность, которого, если одеть в гражданское, иначе как плюгавеньким не назовешь, сдавал дела Комлеву. Извлекал из сейфа кипы журналов, папок, отдельных листов. По ходу объяснял:
— Это для политзанятий. Здесь нужно держать ухо востро, чтобы все темы были записаны, посещаемость была отмечена, оценки проставлены, Особо мудрствовать не нужно. Просто надо держать в порядке документацию, и вопросов не будет…
Комлев кивнул, по опыту зная, как можно, ничего не делая, быть на приличном счету.