Искатель. 2014. Выпуск №8
Шрифт:
— Тот самый медальон — лагерный номер шестьсот тринадцать.
— Зачем?
— Неужели не понятно? Мог же кто-то видеть этот медальон на его хозяине? А хозяин и есть убийца.
— Многие могли видеть, — еле слышно прошептала Ульяна. — И многие смотрят телевизор. Алевтина — та первая увидит и не смолчит.
— Алевтина? Какая Алевтина?
Но Ульяна словно не услышала вопрос следователя. Уперев неподвижный взгляд в стол, она тихо вымолвила:
— Это мой медальон. Его подарил мне мой муж, Харитон.
— Ваш? — опешил Вадим. — Не может быть! Ведь по логике
— Да, это я, — не меняя позы и не отрывая взгляда от стола, произнесла Ульяна.
— Я в это не могу поверить!. — воскликнул ошарашенный Вадим и в порыве изумления встал из-за стола. — Скажите, что вы пошутили.
— Мне не до шуток, сынок, — прошептала Ульяна, и по ее щеке скатилась одинокая слеза. — Ты послушай меня.
— Я весь внимание.
— Харитон своими руками сделал этот медальон. Он был большой умелец. Харитон отсидел в тюрьме невинно пять лет. В убийстве его обвинили. И все горькие пять лет я его ждала. Когда нашли настоящего убийцу, его выпустили. Затем реабилитировали. Вскоре мы поженились. Мы очень любили друг друга. Я и сейчас его по-прежнему люблю. У нас не было денег на свадебные кольца, и Харитон изготовил для меня этот необычный медальон. Когда надевал его мне на шею, сказал: «Любимая моя, прости, что я не могу надеть тебе на палец золотое кольцо. Но этот медный медальон от бывшего зека под номером шестьсот тринадцать дороже всякого золота. В нем вся моя душа и любовь к тебе». Я тогда удивилась такому странному подарку, но Харитон объяснил мне: «Ты, голубка моя, — он меня часто так называл, — не удивляйся. Для меня номер шестьсот тринадцать — счастливый номер, потому что следователи нашли настоящего убийцу и мне не пришлось страдать в тюрьме все двадцать лет, отмеренные строгим судьей. А тебе, голубка моя, этот медальон будет напоминать о моей вечной любви к тебе, о твоей верности, о том, что ты, несмотря ни на что, сохранила любовь к зеку, ждала меня все эти тяжелые годы, верила, что я невиновен». Этот медальон — частица Харитона, он дороже мне самой жизни. Где сейчас медальон?
— У меня. — Вадим был просто шокирован. Он все еще не мог поверить, что все, в чем призналась Ульяна, — правда. У него не укладывалось в голове, что перед ним сидит серийная убийца, отправившая на тот свет восемь человек. Ну разве может эта пожилая, страдающая по мужу и сыну женщина быть убийцей?! Нет, тут что-то не то. Может, это сон? И Вадим на полном серьезе ущипнул себя за руку. Было больно. Это был не сон, к его сожалению.
— Отдай мне медальон, — попросила Ульяна. — Я не знала, где потеряла его. А теперь счастлива, что он нашелся.
— Вы понимаете, Ульяна Наумовна, что вас будут судить? И приговор, полагаю, будет очень суровым.
— Эго меня меньше всего беспокоит, — безразличным тоном ответила Ульяна. — Ты отдай медальон, очень тебя прошу. А потом пусть меня судят. Главное — чтобы медальон был при мне.
— Медальон является вещественным доказательством, и отдать его я не могу, — сухо ответил Вадим.
— Но мне его вернут?
— Судьбу медальона решит суд.
Для
— Ульяна Наумовна, мне хотелось бы понять, почему вы пошли на эти ужасные преступления? Каковы мотивы?
— Мотивы? — холодно и отчужденно взглянула на него Ульяна. — Тут и понимать нечего. Полиция не может справиться с паразитами, которые мешают людям жить, вот я и решила ей помочь. Ты, следователь, медальон не потеряй. Потеряешь — я тогда тебя тоже убью. — И она так сурово посмотрела на Вадима, поджав при этом губы, что у него холодные мурашки пробежали по спине. В этот момент он не сомневался, что эта женщина вполне может исполнить свою угрозу.
Собравшись с духом, он постарался как можно спокойнее ответить:
— Не беспокойтесь, не потеряю.
Однако осипший голос выдал его волнение.
Когда набирал на мобильном телефоне номер дежурного райотдела полиции, пальцы его дрожали от нервного напряжения.
В дверь кабинетика тихо постучали.
Вадим оторвался от материалов уголовного дела и разрешил:
— Войдите.
Однако никто не вошел, но стук повторился.
Вадим покинул свое место и открыл дверь.
У порога стояла низенькая худенькая пожилая женщина, можно сказать — старушка. Она была в коричневом брючном костюме и соломенной шляпке с искусственным цветком на ленте. В руках сумочка, губы ярко накрашены. Морщинистые щеки старушки не мог скрыть даже обильный слой пудры. Похоже, незнакомка тщательно готовилась к визиту в прокуратуру.
— Вы ко мне? — спросил Вадим.
— Разумеется, — тихо ответила старушка и настороженно повертела головой, словно боялась, что ее подслушают. — Вы меня не узнаете?
— Простите, не признаю, — улыбнулся Вадим. — У вас ко мне дело? Заходите.
— Спасибо, — по-прежнему тихо ответила незнакомка и прошмыгнула в кабинет.
Вадим кивнул гостье на стул и, сев за свой стол, спросил:
— Кто вы и по какому делу?
— Товарищ следователь, вы так и не узнали меня? — с долей обиды прошептала старушка. — Алевтина я, из того самого дома, что и Ульяна Лопатина. Это я вам посоветовала тогда обратиться к ней насчет квартиры. Но кто бы знал, кто бы знал, что Ульяна… — вздохнула Алевтина, присаживаясь на край стула.
Только тут Вадим припомнил самую бойкую старушку.
— Простите, Алевтина, как вас по батюшке?
— Игнатьевна я, Проскурина.
— А почему вы шепчете, Алевтина Игнатьевна? — поинтересовался Вадим. — Уверяю вас, нас никто не подслушивает.
— Так дело-то больно серьезное, товарищ следователь, — не повышая голоса, продолжила Проскурина.
— Ну, если серьезное, то другое дело, — понизил голос и Вадим, принимая озабоченное выражение лица. Про себя он уже догадался, о чем пойдет речь. — Я вас внимательно слушаю.