Искатель
Шрифт:
Когда я пришла в себя, то увидела держащего меня за руку Златогора. Он был очень грустным, но улыбался. Ни слова не говоря, он поднял меня на руки и вынес на улицу.
– Батенька, мы пойдем домой? – услышала я робкий голос Вени.
– Да, сынок, – успела я услышать и снова почувствовала, что сознание меня покидает.
Я очнулась снова уже здесь. Рядом сидел Веня и осторожно гладил меня по плечу. Я хотела улыбнуться, сказать ему что-то ласковое, но не могла. Я поняла, что силы покинули меня. Я чувствовала полное истощение.
Златогор выхаживал меня с неделю, пытаясь вернуть мне
Но имея большую волю к жизни, и благодаря заботам Златогора и Вени, я стала крепнуть. Хотелось снова смеяться и чувствовать обычную легкость. Через год я полностью восстановилась, но Есенька так и осталась слабенькой. Я исчерпала все ее ресурсы еще до ее рождения… И каждый день может быть для нее последним – она не договорила: давно набежавшие слезы брызнули из глаз. Лада глубоко вдохнула, вытерла лицо и залпом допила напиток.
Мир, который внимательно слушал ее рассказ вдруг почувствовал необычайную ясность. Все обычные сомненья и раздумья вдруг покинули его. В ушах зазвенело. Он теперь точно знал, для чего попал в этот дом. Хотелось вскочить и начать что-то делать. Но, вместо этого, Мир глубоко вдохнул и обратился к Ладе:
– Что стало с твоим отцом?
– Я слышала, что он чудным образом поправился и сейчас вполне здоров. Но с тех пор я его не видела. Златогор запретил мне ходить в город, и его сюда, я подозреваю, не пускает. Когда я спрашиваю о родителях, он становится резким и хмурым…
– Не удивительно… – тихо проговорила Ясенька.
– И ты готова потерять дочь? – пытливо сверкнув глазами, спросил Мир.
Лада вздрогнула и подняла на него глаза, полные страдания и боли.
– Зачем ты так, – тихо одернула его Ясенька. Но ясность, переполнившая Мира, не оставляла места жалости:
– Неужели ты и впрямь готова опустить руки?
– Это жестоко! – уже не в состоянии сдерживать рыдания воскликнула Лада. – Ты не знаешь, сколько я искала способ помочь ей, прежде чем смирилась! Златогор давно говорил мне, что ее нужно отпустить, но я не могла. Но теперь… теперь я не уверена, что жизнь для нее будет лучше смерти…
Последние слова она выдавила из глубины своего существа, где давно таила комок отчаянной боли.
– Прости… – смягчился искатель, – Но ты не в праве решать это. Есе нужно вернуть то, что было у нее отнято.
Ясенька смотрела на него в полном недоумении: ей было очень жалко эту женщину, и она не понимала, почему он ее мучает еще больше.
Лада же, перестав плакать, долго посмотрела Миру в глаза.
– Отец… – выдавила она.
Мир кивнул:
– Я думаю, что оттого твоя любовь не помогает Есеньке, что ты истощена. Если бы ты вернула свои силы и перестала бы кормить отца…
– Но как?
– Я думаю, это ты знаешь лучше меня, – не без горечи в голосе проговорил Мир. – Ты ведь все понимаешь. Твой отец не должен был выжить и сейчас живет только за счет того, что ты отдала и до сих пор отдаешь ему.
– Но даже, если это каким-то волшебным образом можно вернуть,
– Умрет. – спокойно подтвердил Мир. – Но ты – такая мудрая женщина – прекрасно понимаешь, что смерть – это неотъемлемая часть нашей жизни, которая может настигнуть нас в любую минуту. Она неизбежна. А недостаток жизненной силы делает нас наиболее уязвимыми. Только огромный страх перед смертью заставил твоего отца сделать то, что он сделал. Конечно, неосознанно, но все же…
– Я понимаю, что ты говоришь, – тихо сказала Лада, – я очень много об этом думала. Но понимание того, что произошло, не дает нам возможность вернуть утраченное.
– А твой отец знает о состоянии Еси? – вдруг спросила притихшая Ясенька.
– Наверное. Но я не знаю…
– Пригласи его, – вдруг сказал искатель, не дав ей договорить. – Вам обязательно нужно увидеться. Я не знаю, откуда во мне взялась такая уверенность, но я точно знаю, что это поможет.
Глава 8.
До вечера время пролетело незаметно. Мир и Ясенька пришли к молчаливому согласию в том, что им стоит здесь немного задержаться. Каждый из них верил, что в силах помочь этой семье.
Пока Лада с Ясенькой готовили какую-то похлебку с ржаными лепешками, Мир по строгим руководством Вени, который сидел на табуретке возле крыльца, выполнял обычные «мужские дела» этого, уже почти совсем самостоятельного, мальчика. Несмотря на больную ногу, Вени было очень весело. Особенно его смешило, что Мир неправильно дрова складывает, совсем ни как они с отцом. Да и топор он держал как-то чудно, по-своему. Отец по-другому держал, жестко, и стоял, грузно врастая в землю. Искатель же, размахивая топором, забавно раскачивался на пятках, и Вени все казалось, что он вот-вот взлетит. На все замечания мальчика, Мир отвечал улыбкой и целым потоком детских, только что пришедших на ум, шуток, чем приводил Веню в полный восторг.
Скоро их позвали кушать. Но мальчик не дал Миру засидеться. Как только они поели, несмотря на возражения мамы, он, опираясь на искателя незаметно упрыгал на здоровой ноге на улицу. Там он с таинственным видом показал пальчиком на большую дырку в заборе, и попросил своего нового друга подставить ухо. Оглядевшись и убедившись, что мама не слышит, он громко прошептал:
– В эту дырку заходил большой кабан. Мама не видела, а я его прогнал. Я ей не говорил, а то бы она опять переживала. Она думает, что он меня съесть может, а он не может, потому что у меня палка есть. Но если он вернется, может Есеньку напугать… Батенька бы починил, но он, наверное, опять поздно придет…
Мир выпрямился и улыбнулся:
– Я починю забор, не переживай. Даже зайчик не пролезет.
– Это хорошо. А то отец говорил, что зайцы капусту любят, а у нас только подросла! Мама будет теперь мой любимый капустный пирог делать!
Искатель перенес мальчика, вместе с табуреткой поближе к забору, чтобы тот непременно ему все «подсказывал», и принялся за дело. Ему было так радостно, что он может хоть чем-то помочь этим людям.
Пока Мир работал, Веня рассказывал ему, каких еще зверей здесь можно повстречать. Потом с огромным увлечением он стал передавать искателю рассказы отца.