Искатели приключений
Шрифт:
— Пожалуй.
— Все не так просто, — быстро ответила Ампаро. — Я понимаю тебя, Дакс, точно так же я чувствовала себя, когда вернулась после пяти лет учебы в университете в Мексике. Но, побыв немного дома, я начала все понимать.
— Серьезно?
— Да. А тебя, Дакс, не было еще больше, чем меня, и ты успел забыть дом. Большинство людей в нашей стране не хотят меняться, они хотят, чтобы им все давали задаром. Они не хотят трудиться. Отправить детей в школу и то кажется для них слишком сложным.
— Может быть,
— Сначала так не было, но потом дети крестьян сами перестали ходить в школу. Дакс помолчал.
— Сейчас главная забота отца — это подготовка к войне.
Дакс удивленно вскинул брови.
— Ты же был за границей и знаешь, что надвигается война.
— А нам какое до этого дело? — спросил он. — Кортегуа не имеет к ней отношения.
— Впрямую не имеет, но президент говорит, что нашей стране предоставляется прекрасная возможность для самоутверждения. Ведь кто-то должен будет снабжать воюющие страны продовольствием.
— Войны не выигрывают с помощью бананов и кофе.
— Отец это понимает. Более трех лет назад его посетили владельцы крупных животноводческих ферм из Аргентины, и он предоставил им специальную концессию, чтобы они разводили скот у нас. Так что в следующем году у нас будет около миллиона фунтов мяса, которое мы смогли бы экспортировать.
Дакс понимал, что это может быть за концессия. Интересно, сколько денег президент положил в собственный карман.
— А сколько мяса смогут получить крестьяне?
— Ты действительно долго отсутствовал, — сказала Ампаро. — Ты забыл, что крестьяне не едят говядины. Они предпочитают свою пищу: овощи, кур, свинину.
— Может быть, они не едят говядину просто потому, что она слишком дорога для них? Ампаро разозлилась.
— Отец был прав — ты в точности как твой отец! Дакс посмотрел на нее.
— Президент именно так и сказал? Ампаро кивнула. Дакс улыбнулся.
— Это лучшее из всего, что он когда-либо говорил. Ампаро взяла его за руку.
— Дакс, Дакс. Я приехала сюда совсем не для того, чтобы спорить с тобой.
— Больше не будем спорить, я тебе обещаю.
— Чем ты собираешься заняться? Ты не можешь оставаться здесь в горах без всякого дела.
Дакс забрал у Ампаро сигару и выбросил ее через перила.
— Я уже думал об этом, — медленно произнес он. — Но пока ничего не решил. Ошивался в Курату почти три недели, но никто мне ничего дельного не предложил. Тогда я уехал домой.
— Президент очень расстроился, что ты не зашел к нему поговорить перед отъездом.
— А как я мог поговорить с ним? Каждый раз, когда я хотел повидаться с ним, он оказывался занят.
— Но ведь он не знал, что ты собираешься уезжать.
— А какая разница? Да и что мне оставалось делать? Крутиться рядышком, как собака, в надежде получить кость?
— Возвращайся вместе со мной в Курату и встреться
Дакс посмотрел на Ампаро.
— Это твоя идея или его? Ампаро замялась.
— Моя. Он никогда бы не признался, что расстроен и хочет увидеть тебя.
Дакс внимательно посмотрел на нее, потом покачал головой.
— Нет, пожалуй, я останусь здесь. Когда я понадоблюсь твоему отцу, он пришлет за мной.
После этого разговора прошел почти год, и все это время Дакс оставался на гасиенде. Наконец президент прислал за ним. Когда Дакс вошел к нему в кабинет, он обнял его с таким видом, словно они расстались только вчера.
— Главным желанием твоего отца было видеть страну, управляемую правительством, которое представляет интересы всего народа, — сказал президент. — Это и мое желание, и оно почти осуществилось, но в Асиенто старый бандит Кондор все еще сопротивляется. Кондор знал твоего отца и уважал его, так что он послушает тебя, когда ты привезешь ему предложение об амнистии. Против его участия в работе правительства не будет никаких возражений.
6
— Я не политик, — сказал старый бандит. — Я просто убийца, поэтому не понял многого из того, что ты наговорил. Но я хочу, чтобы мой сын ходил в школу, учился читать, писать и говорить так же гладко, как ты. Я не хочу, чтобы он провел свою жизнь в этих горах, постоянно сражаясь за свое существование.
Дакс посмотрел через костер на Кондора. Старик сидел на земле, скрестив перед собой ноги на манер индейцев, во рту у него торчала тонкая сигара, высохшая кожа плотно обтягивала кости хищного лица. Дакс оглядел остальных, предводитель отрада равнодушно посмотрел на Дакса. Лучи утреннего солнца сверкали на бандитских ножах, ружьях и револьверах. Позади старика стоял его сын, о котором он говорил.
Тоненький и стройный, он не отводил глаз от Дакса, во взгляде этого четырнадцатилетнего мальчишки сквозила настороженность дикого животного. Как и у взрослых бандитов, у него на поясе был нож и револьвер.
Дакс снова повернулся к Кондору.
— Значит, вы принимаете предложение президента?
— Я старый человек, — ответил бандит, — так что не боюсь умереть, но я не хотел бы, чтобы вместе со мной погиб мой сын.
— Никому не будет причинено ни малейшего вреда. Это личная гарантия президента.
— Я не собираюсь становиться губернатором Асиенто, — продолжил бандит, как будто и не слышал слов Дакса. — Что я в этом понимаю? Я просто не хочу, чтобы погиб мой сын. — Он вынул изо рта сигару, посмотрел на нее, достал из костра головешку и снова прикурил. — У меня было восемь сыновей и три дочери, и все они умерли, остался вот он один.
— Смерть никому не угрожает, — ответил Дакс. — Президент лично гарантирует это.
Старик бросил головешку назад в костер.
— Красный Дьявол дурак, Гутьеррес всех нас убьет.