«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл
Шрифт:
– Я предложил мистеру Фоулксу прислать к нам на недельку-другую своих детей. Ну, вы их знаете. Это те самые, что были у нас на Рождество. Примите их как можно лучше и постарайтесь, чтобы они хорошо провели с вами время.
Разумеется, мы их знали и помнили. Маленькие такие, розовощёкие робкие существа с блестящими глазами. Очень похожи на белых мышек. После Рождества мы с ними больше не виделись, потому что мальчик Деннис болел и вместе с сестрой жил у тётки в Рамсгейте.
Элис и Дора хотели сами приготовить спальни для почётных гостей. Но по-настоящему хорошая горничная гораздо меньше расположена уступать
Единственное, что им позволила Джейн, – украсить цветами каминные полки в гостевых комнатах. Да и то пришлось спрашивать у садовника, какие цветы можно взять из оранжереи, ибо в садах в это время ничего подходящего не цвело.
Поезд гостей прибывал в двенадцать двадцать семь. Мы все отправились их встречать, и уже только потом я понял, что это была кардинальная ошибка.
Детей привезла их тётка. Вся в чёрном. Платье расшито бисером. На голове плотно сидит чёрный капор. Мы в знак приветствия сняли кепки.
– Вы кто? – очень сердито спросила она.
И мы ответили:
– Бэстейблы. Пришли встречать Дейзи и Денни.
– Это те дети? Вы помните их? – вонзила она свой немигающий взгляд в Дейзи и Денниса, и нам стало их жалко. Ужасно, если вам, пусть даже временно, приходится жить с такой суровой особой, как эта леди.
Возможно, мы выглядели не совсем опрятно, потому что до похода на станцию немножечко поиграли среди кустов в разбойников, а с мытьём предпочли повременить до обеда, раз уж перед ним всё равно придётся приводить себя в порядок, но…
Денни пролепетал, что, кажется, помнит нас. Дейзи была увереннее.
– Конечно, это они, – сказала она и почему-то скуксилась – того и гляди заплачет.
Тётка наняла кеб и, запустив внутрь Дейзи и Денни, противным таким тоном изрекла:
– Обе маленькие девочки могут поехать с нами, а вам, маленькие мальчики, придётся идти пешком.
Кеб уехал, а мы остались. Напоследок тётка обернулась с явным намерением что-то ещё нам сказать, и мы знали: сейчас услышим про то, что «приличные дети носят перчатки и аккуратно причёсываются». Поэтому Освальд буркнул: «До свидания!» – и гордо отвернулся, прежде чем она успела рот раскрыть. Остальные последовали его примеру.
Ни у одной леди на свете, кроме таких вот, сплошь в чёрном с бисером, язык бы не повернулся назвать нас «маленькими мальчиками». Ни дать ни взять противная мисс Мёрдстоун из «Дэвида Копперфилда» Диккенса! Хотел бы я сказать ей об этом, да, боюсь, она бы не поняла. Полагаю, она вообще ничего не читает, кроме «Истории» миссис Маркем и «Вопросов Мэнгнэлл» [39] .
Вернувшись домой, мы обнаружили всех пассажиров кеба в нашей гостиной, которая теперь уже не называлась детской. Они выглядели очень сильно умытыми.
39
Освальд упоминает популярные в XIX веке педагогические пособия, которыми руководствовалось несколько поколений английских гувернанток и учителей. Так, книга Ричмэл Мэнгнэлл (1769–1820), начальницы известной школы Крофтон-Холл, в Йоркшире, выдержала 84 издания к 1857 году.
Наши девочки принялись задавать гостям вежливые вопросы, но те в ответ только мямлили: «Да», «Нет» или «Не знаю». Мы, мальчики, не имея охоты вступать в такой разговор, просто стояли у окна и глядели в него, пока не раздался гонг к обеду.
Мы уже чувствовали, что всё сложится просто ужасно, и не ошиблись. Эти двое вновь прибывших определённо не относились к тем, кто становится странствующим рыцарем или скачет верхом на конях по Франции с тайным посланием кардинала. И уж тем более не додумается, как сбить со следа врага.
Они лепетали: «Да, пожалуйста» и «Спасибо, нет», ели на возмущение аккуратно, вытирали салфеткой губы всякий раз, как попьют или прежде того, и никогда не разговаривали с набитым ртом.
После обеда положение дел не исправилось, наоборот, стало хуже.
Мы вытащили все свои книжки, и эти двое поблагодарили нас, толком не разглядев ни одной. Мы достали все наши игрушки и в ответ получили: «Спасибо, как мило».
Сперва нам стало неприятно, потом – тошно, и ко времени чаепития мы погрузились в мрачное молчание. Все, кроме Г. О. и Ноэля, обсуждавших между собой крикет.
После чая к нам зашёл отец и предложил гостям и девочкам сыграть в слова. Стало вроде немного получше, но позднего обеда я никогда не забуду. Освальд чувствовал себя героем книжки, который «достиг предела своих возможностей». Вот уж не думал не гадал, что когда-нибудь так обрадуюсь отходу ко сну. Однако в тот вечер именно так и случилось.
(От Доры я позже узнал, что ей пришлось расстёгивать все пуговички и развязывать все тесёмки на платье Дейзи, поскольку сама маленькая мисс этого не умеет, хотя ей уже почти десять. А Денни, оказывается, боится засыпать в полной темноте.)
Усевшись на кровати в комнате девочек, мы устроили срочное совещание. Видели бы вы эту кровать: здоровенная такая, из красного дерева, с балдахином на четырёх угловых столбиках. Из её зелёных занавесок получились бы превосходные воинские палатки, но экономка снимать их не разрешает.
– Хорошенькое дельце, а? – начал Освальд, оглядывая остальных.
– Завтра станет полегче, – заверила Элис. – Они пока просто стесняются.
Дикки сказал, что стеснение – вещь, конечно, извинительная, если ты при этом не ведёшь себя как полный дурак.
– Они испуганы, – вступилась за гостей Дора. – Пойми же, мы им кажемся совсем чужими.
– Можно подумать, мы индейцы или хищные звери, – хмыкнул угрюмо Дикки. – Уж, наверное, как-нибудь их не съедим.
А вот Ноэль посчитал наших гостей зачарованными принцем и принцессой, которых превратили в белых кроликов, а затем вернули в человеческое тело, однако нутро-то у них осталось кроличьим.
Освальд велел ему заткнуться и подвёл итог:
– Что толку придумывать разные байки? Мы должны выработать план действий. Нельзя допустить, чтобы эти слюнтяи испортили нам все каникулы.