Искажение[СИ, роман в двух книгах]

Леж Юрий

— Ты, вот что, Егор, поройся в своих архивах, посмотри из любопытства, сидел ли в "Белом ключе" некто Часовщик. Медвежатник, значит, личность известная. Невысокого роста, среднего телосложения, седой и — с бородкой. Вот это прямо натуральная особая примета для зека — борода… — говорил Паша неторопливо, то и дело прикладываясь к коньяку. — В лагерь мог попасть накануне испытаний вашей "царь-бомбы"… Хотя, может и просто время на этом потеряешь, кто знает, из какой реальности этот мужичок выплыл?

Бывший подпольщик-боевик

и, пожалуй, уже бывший помощник начальника штаба крыловского батальона, наслаждаясь ситуацией, испытывал двойственное чувство. С одной стороны ему очень хотелось выложить сразу всё самое ценное, посмотреть на ошарашенную реакцию Егора Алексеевича, мол, вы тут годами стараетесь, а мы с Анькой за одну ночь смогли… А с другой стороны Паше, как бы в компенсацию за пережитое напряжение, очень хотелось поиграть, тем более — время позволяло, проговорить сначала малозначительные детали и нюансы ночной встречи, и только в заключение выдать тот самый лакомый кусок, прикладывая Пухова к "ковру" на лопатки.

— Вы с ним встречались этой ночью? — поинтересовался Пухов.

Несмотря на легкую растерянность и ощущение некой неправдоподобности ситуации, сейчас он так же, как Паша, не торопился, а немного нервничал из-за необходимости переключаться с иной проблемы, материалы по которой он изучал по дороге сюда, на текущую. Такого вот переключения, требующего максимального внимания и концентрации, Егор Алексеевич не любил, понимая, что нет людей неошибающихся, а в данном случае вполне можно было не учесть существенные факторы, что из первой, что из второй задач.

— Да, с ним, и спасибо тебе, что согласился с нами, убрал всех своих людей… и подстраховывающих и просто наблюдателей, — Паша сделал рукой, держащей стакан, неопределенный жест. — В их присутствии, даже отдаленном, вряд ли бы что получилось. Не пошел бы этот че… э-э-э… Часовщик на контакт, я так думаю. И без того не очень хорошо сложилось, что девчонка-учетчица, Александра, там была… Конечно, конкретику она не поняла, да и не слышала основное, но — девчонка-то оказалась сообразительная, сразу ухватила суть, что мы по его душу явились. И что свое от Часовщика получили — тоже поняла.

— Ты на что-то намекаешь? — нахмурился Пухов. — Ликвидация свидетелей, бесследное исчезновение людей и прочее у нас иной раз практикуется, но против своих граждан — никогда. Да и какой смысл?

— Ваша воля, ни на что я не намекаю, — пожал плечами Паша. — Просто довожу до сведения, а там, гляди, хозяин — барин…

— … хочет — живет, хочет — удавится… — продолжил Пухов, доводя поговорку до логического конца. — Пусть живет и не тужит. Если, конечно, от этого не будет вреда…

— Вреда кому и чему? — вопросительно поднял стакан Паша. — Впрочем, не мое это дело, вряд ли она кому-то расскажет что-то конкретное, а с Часовщиком… с Часовщиком она в ближайшие лет пять-десять

не увидится…

— Ты так уверен?

— В сроках — нет, — пожал плечами Паша. — Может, на пять лет, может, на десять, а то и на все двадцать пять Часовщик этот заляжет на дно и на "отвалах" показываться больше не будет. И не только на "отвалах". Вряд ли он вообще будет в эти годы "выходить из тумана"…

— Ждешь вопроса — почему? — усмехнулся Егор Алексеевич. — Считай, что я его уже задал.

— Жду-жду, — честно признал Паша. — Приятно вот так-то, когда по собственному желанию ждешь ожидаемого вопроса, а то все больше норовят со всякими подковырками в самый неподходящий момент влезть…

— Ко мне, надеюсь, это не относится? — серьезно уточнил Пухов.

— К счастью, нет, наверное, поэтому мы с тобой и решили поработать… Ладно, продолжаю. Часовщик нам сдал своих "хозяев". Какие у него там с ними взаимоотношения — не уточнял, но брал пробы из "отвалов" он по просьбе неких существ, внешне очень похожих на людей…

— А внутренне — полностью отличающихся? — с жадным интересом уточнил Пухов.

— Вскрытия он им не делал, но уверен, что это не люди. А ты подумал про свои "летающие тарелки" и нашу гробницу?

— Почему бы и нет, — пожал плечами Егор Алексеевич. — Но тут — одно к одному — имеется еще неприятный фактик. Иной раз из моргов пропадают трупы. Простых, казалось бы, людей. Причем, погибших хоть и от естественных причин, но насильственной смертью.

— Несчастные случаи?

— Вот именно. И хотя таких вот исчезновений совсем немного, их мы тоже взяли на карандаш. Ну, не проходят мимо нас такие случаи, не могут проходить…

— Считаешь, что эти самые… нелюди которые, своих погибших изымают от греха подальше?

— И от греха в первую очередь, ну, и мы же не знаем, может быть, они тоже своих никогда не бросают, даже мертвых…

— Все может быть, кто же поймет нелюдей? — согласился Паша. — Продолжаю? В отвалах нелюдей интересовали в первую очередь два элемента: ниобий и гафний. Как Часовщик эти слова выучил — не представляю, все-таки не по его это мозгам, хоть и совсем не дурачок этот медвежатник, но с химией, похоже, никогда связан не был…

— Ниобий и гафний… — проговорил вслед за Пашей Егор Алексеевич, будто обкатывая во рту эти слова. — Ниобий и гафний — это электроника и ядерная энергетика, так ведь?

Паша пожал плечами, он тоже не был крупным знатоком ни в той, ни другой области.

— Суть вопроса: чем они интересуются? — попробовал погадать Пухов. — Нашими в этой области достижениями или — возможностью поживиться неиспользуемыми пока ресурсами?

— Забавно, но я подумал практически о том же, — хмыкнул довольный Паша. — Совпадение мыслей на расстоянии, материализация нелюдей и раздача… А что раздавать будешь, Егор Алексеич?