Искажение
Шрифт:
– Кровь, – вслух сказал я, заставив остальных вздрогнуть.
– Сомневаюсь, что всё так просто, – выразила общие сомнения шаманка. – Будь что-то такое в способностях суккуб, про “кровавый контакт” было бы известно из тех же сказок. Очень уж… характерная штука получилась бы, да.
– “Кровавый контакт”, – не смотря на ситуацию, восхитился я формулировкой. – Тогда как ты объяснишь, что наша связь работает? Ведь это способности Ми, а не зеркал и уж точно не экзорцистов, мы проверя… Иге, да ты гений!
– Я такая, да, – гордо согласилась африканка. – А что я такого сказала?
– Контакт должен быть именно кровавым, – повторил я за ней, отпуская руку демона. – Через кровь, то есть. Кровь – это посредник.
Точнее, посредник – это только кровь экзорциста. Идеальный
Вот почему зеркала Малого ордена экзорцистов мне отдают колдовство, а сами “излучают” непонятно что – это как раз и есть процесс рассеивания, скорее всего превращения чар назад в Силу, если грубо. Вот как работает пресловутая связь между зеркалами на расстоянии – никого ведь не удивляет, что телевизор принимает сигнал телевизионного передатчика за много километров без всяких проводов, через антенну? Вот почему демоны начинали терять часть своих способностей от касания к хрусталю артефактов ордена: тот же резонанс, как между пластинами зеркал, только более слабый, неполный. Зато нанеся свою кровь на зеркало синхронизироваться можно полноценно. Или, наоборот, разорвать связь, уйдя на другую частоту вибрации. Хм, получается, Нанао могла и не тащить Иге в туалет для включения её в нашу связь? Или… Может, я чего-то ещё всё-таки не понимаю? С другой стороны, получается, в клятвах с кровосмешением типа братания смысл куда больший, чем может показаться со стороны. Недаром такие обычаи возникли у разных народов мира...
Ранка на пальце под действием заёмной магии затянулась, свою кровь с руки Окины я тщательно смыл. Привязать к себе навсегда пусть не совсем незнакомого, но абсолютно чужого демона, ещё и мужчину, мне вот нисколечки не хотелось. Впрочем, проводить эксперимент на Лючии Нацуро мне хотелось не сильно больше. Она, конечно, если объективно, молодая и красивая, но что-то сомневаюсь я, что нам всем сразу удастся с ней наладить близкий дружественный контакт... И потом, семейный шаман настоятельно рекомендовал ограничиться числом три, верно, Иге?
– Давай лучше сразу протестируем твою теорию на Перевозчиках, – предложила Куроцуки.
– Там вообще одни мужики, да, – с нервным смешком предупредила Нгобе.
– Зато их будет легко отсоединить от телепатической сети, если что, – пожала плечами опять нашедшая простое решение очередного сложного вопроса шиноби. Ну да, мертвые не умеют чувствовать и думать.
Проклятье...
18.
На одном из первых занятий военно-тактического клуба Абрамов предельно доходчиво объяснил, почему знаки различия на современных полевых комплектах обмундирования делаются в цвет соответствующего камуфляжа. Всё просто. Если противник сможет выделить и прицельно выбить полевых командиров – это уже половина, если не большая часть тактического успеха в любом бою. Всё равно что голову отрезать, скажем, осе. Насекомые так устроены, что потеря части тела, даже такой важной, как голова, для них вовсе не означает мгновенную смерть. Тело жука, кузнечика или таракана будет жить минуты, а если потерю крови остановить, так и часы, и даже дни. И не просто жить. Та же оса может жалить не хуже, чем в полной комплектации, а богомолы так например и вообще… сами знаете, чем занимаются. Так вот, оса без головы остается “боеспособна”... Но только в том случае, если враг сам на неё наступит или потрогает. Аналогия, я думаю, получилась предельно прозрачной.
С другой стороны, полный отказ от знаков различия тоже невозможен – по крайней мере, пока. И дело не только в том, что свои бойцы должны понимать, кто перед ними и уверенно идентифицировать командиров. Армия – это традиции. Опять не мои слова. Причём военные традиции невероятно прочные, многие по нескольку веков запросто насчитывают. Попытка вот так взять и разом
К чему это я? А вот:
– Этого берём, – уверенно определила Нана, стоило только очередному золочёному шлему и наплечникам показаться из-под снега. Рельефные католические кресты, увитые ветвями с выдающимися шипами, выдавленные в золотом слое головной и плечевой брони, однозначно намекали на то, что мы наткнулись на лидера. Очень своевременно.
Отряду Перевозчиков почти удалось войти на улицы Тауна, где мне было бы куда сложнее накрыть их сфокусированным погодным ударом – но почти, как известно, не считается. Удар стихии вышел воистину страшным. Хоть я и сам сравнил обрушения сплошного потока снега с неба со сходом лавины – не думал, что получится настолько похоже и разрушительно. Да, доспехи, как я и думал, защитили экс-орденцев. Сплошная кираса не дала массам снега сдавить грудные клетки и перебить дыхание, потому люди под заносом не умерли за несколько минут, потребовавшихся мне, чтобы частично откопать всех. Частично – это как раз по плечи, только чтобы снять шлем, после чего очередной противник отправлялся с помощью отработанного приема Куро-тян в нокаут. И это было проявлением милосердия.
Больше трети атаковавших Ио солдат получили переломы и другие механические травмы: Ми прекрасно ощущала чужую боль. Оставалось только надеяться, что пострадали в основном конечности, и ни у кого кости не разорвали при смещении крупные кровеносные сосуды. Это была вторая причина, по которой я не откапывал Перевозчиков до конца: снег зафиксировал тела не хуже пляжного песка, из которого, как известно, самостоятельно практически невозможно выбраться, а холод заставит сосуды сузиться, замедляя возникшие (куда уж без них) кровотечения. Опять же, если кровоток в конечности пережат или перебит, при низкой температуре ткани, не получающие кислорода и питания, начнут отмирать позднее. Возможно, кто-нибудь успеет вовремя оказать помощь. Возможно, хоть кто-нибудь вообще решит оказать помощь.
Эмоции под контролем удавалось держать с трудом. Уж не знаю, это полтора года в медицинском так на меня повлияли, или я просто угадал с местом обучения, но факт: меня едва не трясло от осознания того, что я не могу спасти вот этих людей. И плевать моему подсознанию было, что передо мной враги, без всякого сожаления едва не пристрелившие меня всего десять минут назад. И что я сам стал причиной их текущих проблем, и что за помощь благодарны мне отнюдь не будут. Голос разума едва-едва пересиливал бурю в душе. И не пересилил бы, если бы у меня перед глазами не стояли виденные как-то по телевизору кадры схода лавины на автомагистраль. Тогда, во время просмотра, я слушал диктора в полуха, окончательно потеряв интерес при озвучивании двузначного числа жертв. “Так себе лавина”, – подумал. Зато сейчас… Сейчас я точно знал, что произойдёт, едва шторм, побочный эффект создания супер-холда, сорвётся со своей невидимой оси. Из умозрительной беда стала вполне осязаемой. Личной. И если я не смогу что-то сделать…
– Всё равно не будешь виноват, – спокойно подсказала Иге. – Виноват – Кабуки, ну и немного тот крендель, который приказал расстрелять закручивающие зеркала. Ты ведь его только что откопал, да?
С застёжками креплений шлемов я уже напрактиковался за время снежных спасательных работ, но тут я, кажется, просто сломал крепления, сбрасывая с головы мужчины жёлтый высокотехнологичный горшок. Командир Перевозчиков оказался попрочнее многих подчинённых, оставался в сознании, даже, кажется, попытался что-то колдануть, но не успел.