Искаженный мир
Шрифт:
Долмахар отвел Эльзу в безопасное место, а сам укрылся за деревом. Древесный ствол шире его в три раза, и тому только оставалось прислониться спиной. Надежный тыл, однако. Значит нужно держаться от обороны. Болты зря тратить ни к чему. Только в крайнем случае. И вот скрип разнесся. Совсем близко. Долмахар придержал дыхание, оторвался от дерева. Немного выполз в сторону, чтобы разглядеть нарушителей тишины.
То ли плакать, то ли смеяться. Он ожидал серьезного противника. Но на деле вышло иначе. Навстречу к нему ехал обоз, нагруженный не только людьми, но и продовольствием.
Лошадь тихо ржала, и тянула на себя груз. На обозе восседали шесть человек. Четыре мужика и две женщины. На первый взгляд все были в среднем возрасте. Одной женщине можно спокойно дать тридцатку. А может сплошные трудности тех изрядно истрепали. Не поймешь, короче.
Думать некогда. Надо действовать. И вот Долмахар шагнул к ним, выставив вперед арбалет.
— Стоять!
Те от такого неожиданного напора чуть не свалились с обоза. Мужики тихо ругнулись, женщины ойкнули, вытаращив свои зенки-блюдца.
— Чего вам надобно? — спросил один мужик с косматой бородой. И быстро добавил в ответ. — Обоз самим нужен.
— Обоз мне ни к чему, — спокойно начал Долмахар. Он понял, что люди попались адекватные. С ними можно уладить несуразности. — А вот ваши припасы мне не помешали бы.
— Не слишком много на себя берете? И пожалуйста, уберите свою пугалку, — потребовал другой. Тот в отличие от первого обзавелся, как нитки, усиками. Но лицо рябое, старческое.
— Не уберу, пока вы не сделаете, что я вам повелю, — тот еще крепче сжал арбалет. — Я с вами по-хорошему. Не обижу. Что у вас из припасов?
— Хлебные лепешки, вяленое мясо, имбирь, чеснок. И меха с вином, — недовольно буркнул бородач.
Мясо отпадает. Ртов у тех больше, пусть сами насытятся. Имбирь и чеснок тоже не надо. А вот лепешки и вино самое то.
— Лепешки и вино. Больше ничего, — выдвинул условия Долмахар.
— Странно, что от мяса отказался, — заметил усатый.
— Ладно, — согласился бородач. — Девчули, подайте ему.
Женщины завернули в тряпку лепешки, положили мех с вином.
— И еще. Женская одежда найдется? Ненужная, лишняя.
— Это еще чего, — встрепенулся бородач. — Совсем оборзел уже.
— Обстоятельства такие. Одежда нужна позарез.
Одна женщина, которой не терпелось дальше ехать, стянула с себя одежду — серое платье с многочисленными заплатками. Долмахар хотел было отвернуться, но вовремя спохватился. Женщина нагишом, в чем мать родила. Она прикрыла руками отвисшую грудь и промежность, и кое-как доковыляла до обоза.
— Кончай ломать комедию! — рявкнул бородач, сотрясая воздух.
— Вы свободны! — Долмахар уступил дорогу, провожая людей не только глазами, но и арбалетом наготове.
Лошадь вновь заржала и потопала дальше. Когда Долмахар принес одежду, Эльза сморщилась.
— Я не буду это тряпье одевать.
— Куда ты денешься. В сером платье ты будешь неприметной. Тебя не примут за иноземку, — терпеливо начал Долмахар. — Ты пойми, Эльза. Я забочусь о нашей безопасности
Эльза взяла одежду и побежала переодеваться в ближайшие кусты. Не прошло и минуты — она облачилась в сером.
— Теперь совсем другое дело. Идем дальше.
Дорога казалась длинной. Позже воздух будто промерз, и через какое-то время густо стелился туман, который дал плохую видимость на десять шагов вперед. Деревья стали растворяться в туманной пелене. И так было до сих пор, пока люди не наткнулись на валуны разных размеров. На том участке туман потихоньку рассеивался, и путь уже стал виден невооруженным глазом.
Впереди, после груды расколотых камней, встречалась странная развилка, где скорее всего, она смахивала на коридор в подъезде из реального мира. Несколько заброшенных квартир, подвалы и запасные выходы. Ступени лестницы, опавшая штукатурка и разбитые форточки. Все знакомо. Даже в душе защемило. До самой глубины.
Настоящий многоквартирный дом. Сталинка или хрущевка. Не понять в общем.
— Слушай, тебе не кажется, что мы попали в свой мир? В реальный, — уточнила Эльза.
— Есть такое. Это не миф, — тут Долмахар полностью убедился в тех рассказах, где ему довелось слушать от трактирщика. И вовсе не байки.
Лифта не было. Люди кое-как поднялись по лестнице, которая буквально разошлась по швам. По правде говоря, повсюду встречались огромные трещины, грозившиеся очередному обвалу. К счастью, обошлось. Первый этаж позади, второй тоже. Только на третьем люди решили остановиться. Нужно все подготовить для ночлега, а то ноги уже подкашивались. Выбрали одну из квартир, которая была пригодна для ночевки. На обыск не было сил. Решили отложить на следующий день. А сейчас хорошенько бы выспаться.
— Ты можешь отдохнуть. Перекуси, — Долмахар отдал Эльзе хлебные лепешки и мех с вином. — А я подежурю.
Эльза не стала возражать. Она с радостью стала уминать лепешки за обе щеки, присосалась к меху. После несколько глотков сделала отрыжку.
— Прости, — замялась та. — Вино скисшее какое-то.
— Забродившее, — поправил Долмахар.
Люди потихоньку начали готовиться к ночлегу. Ночь пока темна, лунный серп все еще бороздил по темному небу. После долгого скитания временное убежище все же найдено.
И это не миф. Это дом с советских времен, частично разрушен. Но жить можно. Точнее ночевать. Так безопасней, и чувствуешь себя более защищенным. Глазам своим теперь можно верить. Это не миф. Это чистая правда. Стопроцентная правда.
Долмахара нахлынуло. Всплыли воспоминания о молодости, о военных лет. Казарма, столовка, дежурство. Боевой пост. «Калаш» семьдесят четвертый, перевод с одиночного выстрела на автоматический. Полигон и картонные вражеские цели. Громкое объявление по СМИ. Никому ненужная война. За что воевали, не понятно. А воспоминания шли, продолжали терзать душу. Пехотная лопата, грязь, пот и окопы. Жаркие дни, холодные ночи. Вся рота на взводе. И вот враг сдался, наконец. Кошмар кончился, и далее пошла награда. Медаль на груди. За мужество и отвагу. А время шло. Говорят, что время лечит. Только былые раны дают о себе знать.