Исключительно моя
Шрифт:
— Мы едем ко мне, — нарушает тишину Вадим, — тебе нужно заехать домой?
— Да.
И он сворачивает в поворот, ведущий к моему ЖК.
Он остается в машине. Собираю в сумку необходимые средства гигиены, белье, тапочки, на случай если останусь с ночевкой. В голове сумятица, не знаю, как реагировать на его слова. То, что придется смириться с этими чертовыми правилами, Бог с ним. Но бесят даже не они, а то, что он ни на минуту не сомневается, что я буду их слепо выполнять. А смогу ли? И как при этом буду себя чувствовать? Мне претит подчинение и запреты, я много лет была
Переодеваюсь в модное клетчатое красно-черное, воздушное платье, распускаю волосы и, накинув новое светлое пальто, и высокие стильные сапожки на низком ходу, выхожу на улицу. Все, чем сейчас могу задеть его, это своей внешностью. Купил, пусть любуется.
Посмотрим, как быть с твоими правилами, Никольский. Бунтарский огонек загорается в душе, но я себя торможу. Не сейчас, но я все равно, попробую.
Расположившись в машине, снимаю пальто и откладываю его на заднее сидение вместе с сумкой. Мое платье яркое, короткое, я бы даже сказала девчачье. Поправляю складки, усаживаюсь, чтобы не помялось под попой.
Никольский косится на мои ноги в капроновых колготках, да и на само платье.
— Нравится? — спрашиваю с нотками дерзости.
Он улыбается снисходительно.
— Бесподобно.
Я думала он начнет нудить и рассказывать, что нужно бы одеваться под стать ему, а не выглядеть, как школьница. А я бы ему сказала, что в его правилах не было ничего про одежду. Поэтому и надела его. Купила только вчера, и сапожки тоже к нему подобрала, думала не стану на встречи с Вадимом его надевать, может с Машей или на девичник. А тут пробило, решила позлить. Но не тут-то было. Никольский покровительственно разрешает мне побаловаться.
По пути я немного отхожу. Почему меня так расстроил этот разговор? Я же с самого начала знала, что с ним не будет просто. Он сразу сказал об отношениях на его условиях, я согласилась. Так в чем его винить?
Дом Никольского находится в черте города, но на самой его окраине. Элитный частный сектор, расположенный в фешенебельном поселке под названием «Сосновый бор», это я прочитала на указателе, после которого мы свернули с трассы, находится за шлагбаумом, на закрытой территории.
Мы подъезжаем к механическим воротам гаража, Вадим открывает его пультом и заезжает внутрь. Он оказывается большой, там стоит еще одна машина — седан, кажется Бентли.
Мы проходим в дом, и хоть на улице уже сумерки, все же улавливаю общую картину красивой придомовой территории. Вечнозеленые кустарники и деревья, газоны, сейчас, не такие яркие и густые, как летом, разрезанные полосками дорожек. И высокие кованные фонари, освещающие дорожку к дому, выложенную плиткой под старый двор.
На улице разгулялся ветер, поэтому, зайдя в дом, чувствую тепло и расслабляюсь. Гостиная выглядит шикарно и очень уютно. Стены спокойного светло-бежевого цвета, разбавляют колонны и отделка из натурального ярко коричневого мрамора, переходящего плавными линиями в желтый и белый. У противоположной ко входу стены расположена белая, ломаная лестница со стеклянными перилами. Огромный, светлый угловой диван контрастирует с черным креслом и такого же цвета низким столиком с черной
Впечатленная обстановкой, прохожу за Вадимом по коридору, уходящему вглубь дома. Он открывает одну из дверей.
— Вещи можешь оставить в спальне.
Оставляет меня одну и выходит. Осматриваюсь и открываю рот в изумлении. Комната разделена на зоны, одна из которых смотрится как ниша под кровать, над кроватью висит круглая кованная стильная люстра, такого же стиля светильники разбросаны по потолку в остальной части комнаты. С другой стороны под стеной стоит диван, чуть поодаль пару кресел с небольшим столиком посередине. А часть стены напротив кровати зашита толстым стеклом, за которым просматривается душевая кабина, просто теряю дар речи. Получается тот, кто лежит на кровати видит, что происходит в душе. Мозг сразу рисует яркие картинки, и я отвожу глаза.
Подойдя к окну, раскрываю шторы и обалдеваю вконец. Через панорамное окно есть выход на небольшую террасу с удобными креслами, а оттуда сногсшибательный вид на озеро. Перила террасы буквально висят над гладью воды.
— Ты спать легла? — Никольский заглядывает внутрь.
— Любуюсь видом, — отвечаю зачаровано.
— Доставка приехала, помоги мне накрыть на стол.
Выхожу вслед за ним и стопорюсь, когда вижу большое количество пакетов с продуктами.
— Мы тут на неделю?
— Сейчас гости придут, у нас есть двадцать минут.
— Гости? — уже ничего не понимаю.
— Угу, — он вытаскивает контейнеры из пакетов, — Голиковы — Леня с Кристиной, ты их помнишь. И Рома Корнев, хозяин ресторана, где мы крестины отмечали, с… женой, правда, уже с бывшей.
— Он ходит в гости с бывшей женой?
Включаюсь в процесс, глазомером определяю, где находятся тарелки и приборы и иду расставлять их в гостиной на стол.
— Когда как, иногда ходит.
— Сумасшедший дом, — посмеиваюсь я.
Когда Голиковы заходят в дом, я еще нарезаю хлеб, складываю его в корзинку и выношу на стол.
— Какие люди! — расплывается в улыбке Кристина.
— Привет, — я, почему-то, рада их видеть.
— Привет-привет, — Леня ставит на стол коньяк и бутылку шампанского. — А где Вадим?
— На месте, — отвечает, показываясь из коридора, Никольский.
Он переоделся в потертые джинсы и черную футболку, и я задерживаю на нем взгляд. Никогда не видела его в такой одежде, в ней он выглядит моложе, я бы даже сказала, цепляет.
— Тебе помочь? — спрашивает Крис.
— Да, не откажусь, — отлипаю от Никольского.
Мы проходим на кухню, перекладываем на блюда мясо и картофель и выносим их на стол.
— Всем добрый вечер! — радостно вваливается Роман, а за ним входит интересная блондинка, лет до тридцати точно.
— Рома, ну ты и свинья. Так хотел выпить, что забыл даму вперед пропустить?
— Ксюх, задумался, прости.
Он складывает ладони перед собой, словно в молитве и жалобно смотрит ей в глаза.