Исконно русская Европа. Откуда мы?

Катюк Георгий Петрович

Так вот, во взглядах императоров сицилийского периода отчетливо прослеживается рационализм – черта, не свойственная католицизму. Во всяком случае, именно таких воззрений придерживался Фридрих II, неоднократно предаваемый из-за них отлучению от церкви.

Показное почитание Христа при дворе Штауфенов отнюдь не мешало этому двору быть оплотом вольнодумства, а самому Фридриху – высказывать еретические мысли, граничащие с антихристианством.

Вот как это выглядит в изложении Бруно Глогера: «Красноречивые чиновники государственного управления также принадлежали к придворному «круглому столу», как и ученые, чужеземцы и земляки. В этом кругу, где никакая мысль не была слишком смелой (если, конечно, высказывалась

с необходимым тактом по отношению к повелителю), Штауфен произнес однажды знаменитые слова о трех мошенниках – Моисее, Мухаммеде и Христе. «Изобретателем» этого остроумного пассажа, каравшегося в то время смертью, он, однако, не был: оно родилось уже к началу XIII века в кругах аверроистов Парижского университета. Однако папа Григорий все же мог надеяться, что ему поверят, когда весной 1239 г. писал в связи с новым отлучением Фридриха II от церкви: «Этот король чумы утверждает, будто бы весь мир (воспользуемся его словами) был обманут тремя мошенниками – Моисеем, Мухаммедом и Христом, – два из которых почили во славе, а третий – вися на деревяшке… Эту ересь оправдывает он заблуждением, что якобы человек вообще не имеет права верить во что-либо, что не может быть выявлено природой и разумом».

Самый значительный хронист папской партии, францисканец Салимбене из Пармы, вероятно, размышлял вскоре после смерти императора о том блестящем времени, когда с глубоким уважением – причем к еретику, если вообще не к Антихристу! – писал: «Если бы он был добрым католиком, возлюбил бы Бога и церковь, мало кто на свете смог бы сравняться с ним. Однако он думал, что душа неотделима от плоти. То, что он сам и его ученики могли найти таким образом в Священном Писании, приводило их к доводу против существования жизни загробной. Поэтому он и его соратники больше наслаждались жизнью земной» [84] .

84

Глогер Бруно. Император, бог и дьявол. Фридрих II Гогенштауфен в истории и легенде. СПб.: Евразия, 2003. С. 115.

Нетрудно заметить, что взгляды императора близки по своей сути арианству – общей религии варварских племен Европы и Азии, федератов Рима. Не были здесь исключением и русы с тюрками. Рационализм, – а арианство, как и близкое ему по духу несторианство, принадлежало к кругу рационалистических толкований бытия, – был присущ взглядам последних русов – казаков, вплоть до XVII в., когда был поставлен под запрет никоновской реформой православия.

Впрочем, подробнее о русской вере – в следующих разделах.

О близости норманнов (шведов) и русов говорилось не раз. Но речь обычно шла о неких варягах-руси в связи с основанием древнерусского государства. Якобы у этих варягов, по общему мнению – скандинавов, было ответвление в виде руси, от которого древнерусская государственность и повелась. Сказка ложь, да в ней намек… Намек на то, что русы – пришельцы на данной земле и что прародина их как-то связана с землями норманнов. Но раз Скандинавия, в чем мы недавно убедились, не могла быть «кузницей кадров» для Евразии, не была она ею и для Древней Руси.

Уже само существование Швабии, этой второй «Швеции» (и, возможно, «Великой Швеции» скандинавских саг), порождает сомнения в скандинавской версии. История хранит молчание по поводу исхода швабов из Скандинавии. Напротив, своими повадками и именем одного из самых известных своих вождей, Барбароссы, они обязаны скорее туземному населению этой области – расенам и таврискам, т. е. русским.

Конечно, у части норманнов можно точно зафиксировать скандинавское происхождение. Но этот пример не показателен. Пожалуй, лишь для дружин

датского конунга Рольфа Рогвальдсона (Пешехода), осевших во французской Нормандии, да для датчан Кнута Великого, после череды набегов окончательно захвативших Англию в 1016 г., Скандинавия была непосредственной родиной, тогда как покорители Южной Италии и Сицилии, а также соратники Вильгельма I Завоевателя, захватившего Англию в 1066 г. (после битвы при Гастингсе), были нормандцами, т. е. жителями Западной Франции, для которых происхождение из Скандинавии можно установить уже с трудом.

А для венгров (тоже норманнов, если верить Лиутпранду Кремонскому), Скандинавия уж точно родиной не являлась. Этих вообще выводят из Башкирии.

Норманнская теория, конечно же, плоха. Но «плоха» – не значит неверна. Просто на норманнов, говоря словами известного персонажа, «нужно смотреть ширше». Не в смысле единственно скандинавов, а в качестве вообще завоевателей Европы, как Западной так и Восточной. Да и славян увидеть в них не мешало бы. Ведь постулат о том, что полабские славяне – это норманны, часто выдвигаемый в качестве альтернативы норманнизму, есть лишь частный случай другого, более ошеломляюще звучащего тезиса: шведы и славяне – одно и то же, или, если уж быть совсем точным, связаны общностью происхождения.

И вот на чем этот тезис основан. По сообщению «Бертонских анналов», французского летописного свода, охватывающего историю франков с 830 по 882 гг., в посольстве византийского императора Феофила к императору франков Людовику Благочестивому в 839 г. обнаружились люди, принадлежавшие, по их словам, к «народу «рос», но оказавшиеся на поверку «свеонами», т. е. шведами.

Неизвестно, какие детали позволили изобличить в них шведов, зато доподлинно известно, что Птолемей во II в. указывал на «суовен», как на жителей областей, позже населенных славянами, из-за чего многие справедливо их славянами и считают.

«Суовене» и «свеоны» – разве это не одно и то же? Тем паче, что есть сходство и по содержанию.

Всем известна такая европейская страна, как Швейцария. Сейчас это миролюбивое, политически нейтральное государство. Но когда-то наемная швейцарская пехота считалась наиболее эффективным родом войск Западной Европы. Начиная с XIII в., когда была сформирована оппозиция швейцарских кантонов Швиц, Ури и Унтервальден влиянию австрийских Габсбургов, швейцарцы участвовали практически во всех европейских баталиях. С 1315 г., когда швейцарской пехотой у горы Моргартен было наголову разбито австрийское рыцарское войско, возглавляемое Людвигом Баварским, распространяется слава о подвигах швейцарцев.

С этого времени едва ли не каждый европейский правитель старался привлечь этих стойких и отлично подготовленных бойцов в ряды своей армии. Подразделение швейцарской пехоты существует и поныне. Это швейцарская гвардия, осуществляющая охрану Ватикана.

Считается, что своим названием швейцарские пехотинцы обязаны своей альпийской родине. Но что мешает нам считать, что, напротив, Швейцария обязана своим названием этим наемникам? Ничего. Более того, есть вещи, которые просто-таки заставляют в это поверить.

Всем известно значение слова «швейцар» – слуга, лакей, наемный работник. Напрашивается аналогия со швейцарской пехотой – это тоже «служилые люди», наемники. Но ведь глупо думать, что название «швейцар» происходит от «Швейцарии», ибо получится, что Швейцария была не только поставщиком солдат, но и лакеев.

Значит, по названию «швейцаров» была поименована страна, а не наоборот.

Вот вам заодно и происхождение слова «Швабия»: страна наемников, «служилых людей». Ведь швейцарцы родственны швабам. Они и живут по соседству. То же можно сказать и о Швеции. В это нетрудно поверить, принимая во внимание все то, что было сказано выше о повадках норманнов.