Искорка надежды
Шрифт:
Эта мысль так позабавила меня, что я еле сдержала рвущийся наружу смешок. Хотя маленькую улыбку удержать так и не удалось.
Понятно, почему Жан Поль так равнодушно относился ко мне в то утро. На его месте я бы тоже не замечала других девушек. С такой-то грудью. И я не завидую ему. Я знаю себе цену и знаю, что моя фигура пропорциональна. И вообще, мне стоит думать о его младшем брате, старшего-то уже застолбили, да и обещана я была всё-таки Тристану.
Младший принц шёл такой же величественной походкой. Но он был один и без пары, а от этого выглядел совершенно одиноким.
Сразу видно, что старший сын копия своего отца, а младший — матери. И хоть волосы королевы Ариадны были скрыты под тканью, мне почему-то казалось, что они такие же, как у Тристана. Рукава её тёмно-синего платья были коротки, но из-под них виднелись вторые, из полупрозрачного шёлка лазоревого цвета. Свободный покрой платья скрывал все несовершенства женщины, если такие были. Весь её вид создавал ощущение идеальной дамы, но так же ощущалась неподдельная любовь и доброта.
Король Фауст контрастировал на фоне моего отца. Коренастый мужчина с заметно выступающим животом и двойным подбородком. На его лице — пышная борода, а бакенбарды переходят в густую шевелюру, которая уже начала седеть. Вокруг глаз — морщинки, которые говорят о привычке улыбаться. На каждой голове королевской семьи была надета золотая корона.
У знойной красавицы, которую назвали невестой Каспиана, не было титульных украшений, но это не мешало ей гордо держать голову, словно на её пышной причёске всё же была корона. У меня же была настоящая потрясающая диадема, но я ни в коем случае не хвастаюсь.
Когда расстояние между нами сократилось до десяти шагов, мой отец встал с трона и спустился на одну ступеньку, чтобы показать своё уважение. Мать встала следом и взглядом подняла меня. Она сложила руки замком, и я повторила её жест. Было страшно лишний раз пошевелиться и неверным действием разжечь войну. Эта осторожность начинала раздражать, и вскоре это могло перерасти в откровенную злость. Но сегодня такого допустить нельзя.
— Фауст, Ариадна, — я не ожидала, что речь моего отца начнётся так панибратски. Кажется, я даже удивлённо изогнула бровь, но от волнения моё тело одеревенело. — Мы рады видеть вас в наших землях. Вкусите нашу пищу и разделите с нами вино.
Он обратился к народу как к свидетелям исторического события:
— Сегодня поистине великий день. День, когда войны между нашими государствами прекратятся, и настанет мирное и светлое время. И чтобы мои слова не оказались голословными, наши дети скрепят договор брачным союзом. Так возрадуемся же новой и не запятнанной кровью жизни!
Каждое слово отца вызывало во мне противоречивые эмоции. В итоге я запуталась в собственных ощущениях и почувствовала себя выпавшей из гнезда, не вытолкнутой родителями, чтобы научиться летать самой, а случайно вывалившимся, ещё не оперившимся птенцом.
— Генрих Мандфельдский, я клянусь, что ни один закон гостеприимства не будет нарушен, — голос короля Фауста позволял
Какие дети? Я не готова становиться матерью в таком возрасте. А как же конфетно-букетный период? Поцелуи при луне? Песни под балконом? Но если без сарказма, то дети должны рождаться от любви и страсти, а не от союза и договора. Только тогда дети будут счастливы и, как и хотят потенциальные дедушки, принесут пользу государству.
— Ну же, Генрих, познакомь нас со своей наследницей.
Ага, вот мы и перешли к основному. Сейчас меня представят как породистую лошадь.
— Дочь моя, подойди, — отец повернулся ко мне и протянул руку, попутно сведя брови, заметив мой наряд. Надеюсь, он не решит выпороть меня прилюдно и безотлагательно.
Я сделала пару неуверенных шагов и вздрогнула, когда церемониймейстер объявил моё имя. Да что с тобой не так, парень?
— Фрея Мандфельдская, наследница земель Мэйнфилда. Хранительница очага Камы и повелительница живого пламени.
Объявление столь длинного титула придало мне уверенности в себе. Я расправила плечи и тряхнула локонами, лежавшими на плечах и частично прикрывавшими моё лицо. Мне даже стало немного прохладно, но, надеюсь, это помогло скрыть румянец волнения.
— Святой отец! — восхищённо произнёс Фауст. — Просто красавица.
Слова короля Скандарии сопровождались приятной улыбкой, и у меня не осталось сомнений, что он говорил от всего сердца, а не ради приличия.
Я присела в лёгком реверансе, чтобы выразить уважение и благосклонность королю, как меня учили на уроках этикета.
— Тристан, что ты стоишь как вкопанный, иди сюда, — проворчал король, не стесняясь пенять на сына при огромной толпе гостей.
Блондин неуверенно вышел и поравнялся со своим отцом. Принц Тристан оказался выше короля, хотя всё же ниже брата.
— Ваше высочество… Принцесса… Вы просто сияете, как яркая звезда среди ночного неба.
— Ну, что ты мямлишь, — с улыбкой проговорил король. — Политике выучили, а как комплименты делать — нет.
— Отец… — едва слышно возмутился Тристан, на секунду опустив глаза от смущения.
Такое поведение искренне умилило меня. Может быть, идея с браком не так уж и безнадежна, и я смогу искренне полюбить этого парня.
— Я польщена, ваше высочество. Признаться, я тоже волнуюсь. Надеюсь, после нескольких минут знакомства это пройдёт, — я ободряюще ему улыбнулась и получила улыбку в ответ.
Я позволила себе поднять глаза и осмотреть прибывших гостей вблизи. На секунду я поймала взгляд старшего принца. Он слишком внимательно смотрел на меня, словно сам того не осознавал. Когда он понял, что я тоже смотрю на него в ответ, он даже не подумал отвести взгляд. А на тренировочной площадке он был не таким дерзким.
— Где музыка? Где веселье, где смех и танцы? Мы приехали, чтобы отпраздновать новый виток истории. Пусть льётся вино и танцует народ! — пробасил король Фауст. — Отдадим право первого танца нашим детям!