Искра Силы
Шрифт:
Мир вокруг словно растворился, оставив её в абсолютной пустоте.
ГЛАВА 2. ЛЕС ДРЕВНИХ ТЕНЕЙ
Когда Аня открыла глаза, первое, что ворвалось в её сознание, был запах. Он был густым, землистым, насыщенным, как после летнего ливня, пропитавшего всё вокруг. В нём смешивались ароматы влажного мха, свежей древесины и тонкие нотки чего-то цветочного, едва уловимого.
Она лежала на мягком покрывале из густого мха, который под её ладонями казался одновременно шелковистым и холодным, как кожа мёртвого животного. Веки дрожали, когда она смотрела вверх, на
Сердце девочки билось тяжело и гулко, как барабан, заполняя тишину вокруг. Она попыталась подняться, но тело не слушалось. Руки и ноги дрожали, как будто они перестали быть её частью. Когда она наконец с трудом села, воздух вокруг казался плотным, вязким.
— Где я? — прошептала Аня хриплым, чужим голосом.
Единственным ответом был слабый шелест листвы. Он не был обычным, а звучал, как шёпот, слова которого невозможно разобрать.
Её голова пульсировала от вопросов. Последнее, что она помнила, — её двор в Москве. Воздух, наполнившийся странным гулом, вспышка света, который словно выдернул её из привычного мира. А теперь она была здесь — в лесу, который казался бесконечным и пугающе незнакомым.
Поднявшись, Аня огляделась. Деревья стояли плотной стеной, их огромные стволы поднимались высоко в небо, теряясь в дымке. Лес окружал её, душил своей тишиной. Но тишина эта была неправильной, почти жуткой. Каждый её вдох казался слишком громким, каждый звук разносился эхом, похожим на дыхание какого-то огромного существа, прячущегося за деревьями.
— Это сон, — прошептала она себе, хлопая ладонями по щекам. Боль от удара была острой, слишком реальной, чтобы она могла продолжать верить в иллюзию.
Ощущение холода проникало глубже, чем это мог бы вызвать обычный ветер. Хотя воздух оставался тёплым, её пробирал внутренний озноб.
Аня обняла себя руками, инстинктивно пытаясь согреться, но ощущение озноба не исчезало. Она стояла в этом незнакомом лесу, и каждый его шорох, каждый слабый звук казался угрозой.
— Надо двигаться, — сказала она себе, её голос разрезал тишину, словно нарушая какие-то неписаные правила.
Аня сделала несколько шагов, стараясь не шуметь. Но каждый шаг, каждый треск сухой ветки под ногами звучали слишком громко, словно эхом разносились по всему лесу.
Она прижимала руки к телу, инстинктивно стараясь стать меньше, незаметнее. Лес окружал её со всех сторон, и каждый его шорох казался подозрительным. Ветви деревьев изгибались, их очертания напоминали вытянутые руки. Они тянулись к ней, как будто хотели схватить, утащить в тень. Девочка шла дальше, но страх сковывал её. Лес вокруг казался бесконечным, словно ловушка, из которой невозможно выбраться.
Внезапно внимание Ани привлекла лёгкая дымка, стелющаяся между деревьями, как живая. Она казалась слишком плотной для обычного тумана, светилась мягким серебристым светом, будто отражая холодное небо над головой. Дымка двигалась странно, клубилась и шевелилась, вырисовывая невидимые фигуры, исчезающие, едва она
В её центре клубился тонкий столб дыма, словно от костра.
— Здесь есть кто-то ещё, — прошептала девочка, почувствовав, как сердце забилось быстрее.
Чувство страха и робкая надежда боролись внутри неё. Надежда тянула её вперёд, шепча, что там может быть помощь, а страх холодом окутывал ноги, пытаясь удержать на месте, он шептал ей остановиться, развернуться, спрятаться. Но Аня уже сделала первый шаг.
Запах стал сильнее. Это был дым, но не тяжёлый, как у костра в лесу. В нём было что-то успокаивающее, как в запахе свежеиспечённого хлеба. Этот аромат вызвал у неё странный приступ ностальгии. Она почти ощутила себя дома, на кухне, где мама готовила что-то вкусное. Сердце сжалось. Это чувство было таким неожиданным, что ей захотелось закричать.
— Не может быть... — прошептала девочка, но её ноги продолжали идти сами собой.
Аня продиралась сквозь густые кусты, которые цеплялись за её плащ, а высокая трава царапала кожу на ногах. Её дыхание стало частым, прерывистым, его звук казался слишком громким, словно лес слушал её шаги, треск веток под её ногами. Она словно разрывала древнюю ткань, пробираясь вперёд.
Когда кусты наконец расступились, перед её глазами открылась большая поляна, окруженная со всех сторон высоким лесом, который словно оберегал её от всего внешнего мира. В её центре горел костёр, языки пламени извивались, тянулись к небу, и их свет отбрасывал тени, танцующие на земле. Эти тени двигались неестественно, словно кто-то управлял ими, но это был не ветер.
Вокруг костра стояли деревянные постройки, напоминающие дома из сказок, но не тех, что рассказывали на ночь. Их стены были сделаны из грубых, неотёсанных брёвен, покрытых сложными резными узорами. В этих узорах прятались лица и фигуры, настолько странные, что Аня невольно отвела взгляд, не понимая, следят они за ней или просто игра света создаёт эту иллюзию. Крутые соломенные крыши этих построек были настолько высокими, что напоминали причудливые колпаки.
У дверей висели амулеты, сделанные из сухих веток, связанных в сложные узоры. Некоторые украшали крошечные пучки трав или костяные подвески, которые едва слышно позвякивали на ветру.
Аня сделала ещё один неуверенный шаг на поляну, её ноги тонули в мягкой траве. Она попыталась сдержать дыхание, чувствуя, как сердце гулко стучит в груди. Взгляд девочки метался между амулетами, тенями и горящими дровами. В этом не было случайности. Это место как будто знало, что она придёт.
На пороге одного из домов сидела женщина. Её стройная, уверенная фигура и длинное платье из грубой ткани казались частью лесного пейзажа. Волосы, тёмные и гладкие, были туго заплетены в толстую косу, спадающую на плечо.
Рядом с ней стоял мальчик, лет семи или чуть больше. Его льняная рубаха, простая, но чистая, казалась почти нарядной в этом суровом и неприветливом месте. Его лицо было серьёзным, слишком сосредоточенным для ребёнка. Глаза мальчика сверлили Аню взглядом, каким старики смотрят на тех, кто посягнул на их тайны.
Женщина первой заметила Аню. Она прищурилась, её серые глаза внимательно всматривались в девочку, словно стараясь разгадать тайну.
— Ты кто такая, дитя? — спросила она. Её голос был низким, глубоким, как эхо леса, и от него по спине Ани пробежал холодок.