Искра в аметисте
Шрифт:
В груди защемило от того, с какой горечью были произнесены эти слова. Но страшная догадка кольнула душу острой невидимой иглой.
— Людя! Что с ней?!
— А что ей станется?
— Просто…
— И вот так всегда! — опять в словах напополам с раздражением присутствует острый привкус горечи. — Никогда не думаешь о себе! Только о других! Ни грамма эгоизма. Ни капли!
— Но ведь… — я не смогла больше сдерживать переполнившие глаза слезы. — Вы научили меня быть такой.
— Что за чушь?! — на этот раз в словах прозвучало отвращение. —
— Почему же вы тогда меня пожалели?
— Во-первых — я не знала кто ты. Это потом старик поделился со мной догадками. Поверь, я в жизни бы не стала ломать свою голову над тем, кто ты есть на самом деле. Бродяжка, и только…
Женщина в тени слегка пожала плечами.
— Во-вторых — Ольгерд очень бдел. Он рассказал о том, что в тебе, от пережитых надломов судьбы, проснулся дар в Сунагере, и я поняла твою ценность. Чистый источник огня — бесценный дар!
— О, да! — горько усмехнулась я. — Эльфы тоже самое говорили и пытались убедить меня в том, что я для них ужасно важна.
— Сволочи! — вознегодовала женщина. — Это все… ну… он еще поплатится! Предатель!
Она явно злилась на кого-то, и все же понять ее путанную речь мне было сложно — головные боли отступили, но мысли окончательно сплелись в тугой клубок непонимания.
Все равно в слова этой женщины было сложно поверить. Нереально. Как будто, большую часть жизни я знала одного человека — доброго, но строгого наставника, а тут ее подменили на хитрую рахану, одну из тех бездушных марионеток. И без того маленький круг тех, кто был мне дорог и согревал душу надеждой на лучшее, рассыпался в пыль, оставляя меня один на один со всей жестокостью и безысходной несправедливостью мира.
— Вай-дела Беата, — тихо проговорила я. — Объясните мне, наконец, что происходит?
— Для тебя это так важно? — холодно заметила жрица Пречистой Живы.
— Да! — твердо проговорила я. — Мне важно все!
— Поверь, милочка, правда куда ужаснее, чем ты думаешь!
— Ничего! Я постараюсь выдержать!
По полутемной комнате разлетелся женский хохот.
— Думаешь, ты сильная, моя дорогая девочка? — успокоившись спросила незнакомая мне женщина с именем моей любимой наставницы. — Тогда слушай историю, в которой нет ни славных дел, ни добрых людей.
В единственной свече, которая едва освещала комнату, оставалось достаточно воска, чтобы не погаснуть до начала конца рассказа Беаты.
— С самого детства меня растили, как будущую жену короля! Не Крайстута, как ты понимаешь.
Догадка мелькнула в памяти вместе с галереей портретов королей и их избранниц в стенах королевского замка — Удвиг и, напротив его, пустая стена. Стало дурно, но я должна была выдержать это испытание до конца.
— А его старшего сына, который должен был наследовать
Ну да, печальный факт, если учесть, что ожидания так и не оправдались еще раз пять.
— Но тогда я была мала, ничего не понимала. Зато мой батюшка понимал все. Он был невероятно амбициозен — для него ничего не имело значения, кроме короны. Каждый раз он мне твердил одно и то же — ты станешь королевой!
Она резко обернулась ко мне, а я в ужасе попятилась к стенке. Передо мной была совсем не вайдела Беата — это была незнакомая женщина, истерзанная годами безнадежных надежд и страданиями. Худое узкое лицо обрамляли пряди полностью поседевших волос. Тонкие узкие губы, почти ввалившийся нос… пустые глазницы…
Что это такое?!
Я моргнула раз, второй. И видение исчезло, оставив мерзкое ощущение ужаса и отвращения. Игра теней. Слишком слабо светит чадящая свечка.
— И я поверила словам отца, что со временем на моей голове засияет рубиновыми камнями корона Латгелии. Я не учла только одного, что помимо моего батюшки и меня самой, мало кто вообще желал видеть меня женой короля. Но тогда мне было плевать! Ничто не могло меня остановить на пути к мечте…
Риджите. Королева без короны. Боги!
Внутри меня билась истерика. Страх отступил, уступив место злости и обиде, но злости было больше. Мир, которому я была так предана, давно уже был осквернен, а я жила в счастливом неведении долгие годы.
— К-как… так получилось? — с трудом раскрывая слипшийся рот, чтобы выведать у бывшей наставницы хоть что-то, но слова через силу протискивались через задеревеневшие губы.
— А еще я не учла того, что принц сам откажется на мне жениться! — наставница развела руками. — Знаешь, мне и в голову не приходило, что кто-то из мужчин способен от меня отказаться.
Тут она взвизгнула, прижав кулаки к своей груди, но очень быстро взяла себя в руки.
На сколько, порой, самоуверенность бывает слишком тонкой гранью между возвышением и тщеславием.
— Я получала сотни предложений руки и сердца в год, но тот, чьей женой я так жаждала стать выбрал другую.
— Вы любили принца?
И тут женщина задумалась.
— Разве на пути к мечте любовь является главным приоритетом?
— Наверное нет, — с грустью ответила я, — но чувства — это то, что человека делает живым и счастливым.
— Что ты знаешь о чувствах?
Наверное, ничего, раз сижу в странной комнате похожей на склеп, с женщиной, перевернувшей мою жизнь.
14.3
Что-то шло не так.
Плохое предчувствие душило все время с тех пор, как он оставил Гинту в доме Браггитаса, после разговора с Эратриэлем. И почему он не забрал ее тогда с собой?
Плевать на все условности! На ее брата и ее отца! Забрать, запереть и никуда не выпускать, до выяснения всех тайн и обстоятельств, с ними связанных.