Искра жизни
Шрифт:
— Это тебе приснилось, Аммерс, — сказал Бергер.
— Я не сплю! Я требую своей доли. Вы там внизу сожрете ее, и все! Требую своей доли.
— Подожди до завтра.
— До завтра вы все сожрете. Вот так всегда. Каждый раз мне достается меньше всех. Именно мне! — Аммерс зарыдал. Никого это не взволновало. Он уже несколько дней был болен и постоянно считал, что другие его обманывают.
Лебенталь на ощупь приблизился к Пятьсот девятому.
— Насчет этой истории с сахаром, — прошептал он смущенно, — я поинтересовался не потому,
— Да…
— И зуб с коронкой все еще у меня. Я его пока не продал. Подождем. Чтобы повыгодней продать.
— Хорошо, Лео. Что еще Левинский дал тебе? У двери.
— Листок бумаги. Это не деньги. — Лебенталь пощупал его рукой. — На ощупь, как обрывок газеты.
— Газеты?
— На ощупь.
— Что? — спросил Бергер. — У тебя обрывок газеты?
— Проверь, — сказал Пятьсот девятый. Лебенталь подполз к двери и открыл ее.
— Так и есть. Обрывок газеты. Разорванный.
— Можно прочесть, что там?
— Сейчас?
— Когда же еще? — спросил Бергер. Лебенталь поднял обрывок газеты.
— Только вот света мало.
— Открой дверь пошире. Выползи наружу. Там луна.
Лебенталь открыл дверь, сел на корточки и стал рассматривать обрывок газеты сквозь паутину рассеянного света. Изучал долго.
— Мне кажется, это военная оперативная сводка, — сказал он.
— Читай! — прошептал Пятьсот девятый. — Читай, тебе говорят!
— Ни у кого нет спички? — спросил Бергер. — Ремаген, — произнес Лебенталь. — На Рейне.
— Что?
— Американцы достигли Ремагена, форсировали Рейн!
— Что, Лео? Ты правильно прочел? Форсировали Рейн? Ты ничего не перепутал? Может, река во Франции?
— Нет, Рейн, под Ремагеном, американцы…
— Да не путай ты! Читай правильно! Ради Бога, читай правильно, Лео!
— Все так и есть, — сказал Лебенталь. — Так здесь написано. Сейчас я это вижу четко.
— Форсировали Рейн! Неужели это возможно? Значит, они уже в Германии! Ну читай дальше! Читай! Читай!
Они кряхтели и сопели. Пятьсот девятый перестал чувствовать боль в израненных губах.
— Форсировали Рейн! Но как? С помощью авиации? На шлюпках? Как? На парашютах? Читай, Лео?
— Мост, — прочитал Лебенталь по слогам. — Они атаковали мост, мост… под мощным немецким огнем…
— Мост? — недоверчиво спросил Бергер.
— Да, мост… близ Ремагена…
— Мост, — повторил Пятьсот девятый. — Мост… через Рейн? Тогда это должна быть целая армия. Читай дальше, Лео! Должно быть еще что-то написано!
— Напечатано мелким шрифтом, я прочесть не могу.
— У кого-нибудь есть спички? — спросил в отчаянии Бергер.
— Есть, — ответил кто-то из темноты. — Здесь еще две.
— Поди сюда, Лео.
У дверей образовалась целая группа людей.
— Сахара дайте, — скулил Аммерс. — Я знаю, у вас есть сахар. Я все слышал. Я требую своей доли.
— Бергер, дай кусочек этому чертовому псу, — прошептал нетерпеливо
— Нет. — Бергер поискал глазами, обо что ему чиркнуть спичкой.
— Прикройте окна одеялами, куртками. Залезь в угол под одеяло, Лео. Скорей!
Он зажег спичку. Лебенталь стал читать быстро, насколько хватало сил. Это были традиционные попытки сокрытия фактов. Мост якобы значения не имеет; американцы, которых встретил мощный огонь, оказались отрезанными на достигнутом берегу. Мол, части, не взорвавшие мост, пойдут под трибунал…
Спичка погасла.
— Не взорвавшие мост, — проговорил Пятьсот девятый. — Значит, атаковали его целым. Знаете, что это означает? Стало быть, их застали врасплох…
— Это значит, что Западный вал прорван, — проговорил Бергер едва слышно, будто во сне. — Прорвали Западный вал. Они вырвались вперед! Это, видимо, целая армия. Парашютная часть десантировалась бы на том берегу Рейна.
— Бог мой, а мы ничего не знали! Мы-то думали, немцы еще удерживают часть Франции!
— Прочти это еще раз, Лео! — сказал Пятьсот девятый. — Нам надо точно знать, от какого это числа? Там указана дата?
Бергер зажег спичку.
— Выключите свет! — крикнул кто-то. Лебенталь уже читал.
— От какого числа? — прервал Пятьсот девятый.
— 11 марта 1945 года. А сегодня какое?
Никто не знал, был ли еще конец марта или уже наступил апрель. В Малом лагере они разучились считать. Однако знали, что 11 марта уже миновало некоторое время тому назад.
— Дайте мне посмотреть быстро, — сказал Пятьсот девятый.
Не обращая внимания на боли, он подполз к углу, где они держали одеяло. Лебенталь отошел в сторону. Пятьсот девятый бросил взгляд на листок бумаги и прочел. Узкий круг угасающей спички как раз осветил заголовок.
— Прикури сигарету, Бергер, быстро!
Бергер сделал это, пока тот стоял на коленях.
— Зачем ты сюда приполз? — спросил он и сунул ему в рот сигарету. Спичка погасла.
— Дай мне листок, — сказал Пятьсот девятый Лебенталю.
Тот исполнил просьбу. Пятьсот девятый сложил листок и положил под рубашку. Он ощущал листок собственной кожей. Потом он сделал затяжку.
— Вот, передай сигарету дальше.
— Есть здесь курящие? — спросил тот, кто дал спички.
— Ваша очередь тоже подойдет. Каждому по затяжке.
— Я не хочу курить, — простонал Аммерс. — Хочу сахара.
Пятьсот девятый вернулся ползком на свою кровать. Ему помогали Бергер и Лебенталь.
— Бергер, — прошептал он чуточку спустя. — Теперь ты в это веришь?
— Да.
— В то, что город бомбили, это все так?
— Да.
— А ты тоже, Лео?
— Да.
— Мы выберемся отсюда — мы должны…
— Все это мы обсудим завтра, — сказал Бергер. — А теперь спи.
У Пятьсот девятого кружилась голова. Он считал, что это от затяжки сигаретой. Маленькая красная точка света, прикрытая ладонью, бродила по бараку.