Искра. Небывалое
Шрифт:
Он остановился на полпути, в коридоре между двух комнат: одной – полностью темной, зашторенной, с темными очертаниями кровати, и другой, - освещенной множеством свечей, которые Искра в ожидании его прихода, расставила по всем поверхностям, бросила плавать в вазах, опустила на дно бокалов. Что он выберет – свет или тьму? Искра, скрывая улыбку за поцелуями, успела подумать отдаленно, что его знак зодиака – Весы, и сделать выбор для него очень сложно. Но решать за него она не хотела, она была на его руках, в его власти.
Кир отвлекся на ее легкий поцелуй в уголок губ, тихо зарычал, ответил,
Кир так и не сделал выбор. Он просто вжал ее в стену в прихожей, под вешалками, и, держа на весу, продолжил целовать: губы, волосы, шею, грудь... каждый уголок кожи, задерживаясь там, где было особенно жарко.
Искра застонала. На ощупь отыскав на стенах, по две стороны от своей головы, крюки для одежды, она вцепилась в них и все-таки закрыла глаза...
Он губами и языком добрался до самого центра удовольствия, вскрыл все ее потайные желания, расшевелил в ней такую жажду, что она даже забыла, как говорить, и могла только стонать, искренне, умоляюще, исступленно.
Ему много раз случалось доводить женщину до оргазма, даже не раздеваясь. В такие моменты он чувствовал над ними особую силу, не физическую – а возвышенную, словно он – бог над нею, ангел, дьявол – кто угодно... Наблюдать почти незатуманенным взглядом, как она корчится от низменного удовольствия – этому его научил Август: получать кайф от своего превосходства, самоконтроля... любоваться собой и им в эти минуты...
Стоп. Этого не нужно. Нет никакого Августа. Нет его имени, нет этого воспоминания. Есть только он и она. Да, она женщина, да она хороша до сумасшествия, и ему этого достаточно, чтобы ощутить все так же остро, как это бывало. Нет, даже не так, во много раз лучше. Потому что он долго стремился к ней... в нее. Он бился за нее, он ждал, он представлял себе это много раз.
Он посмотрел на нее снизу вверх. Она кусала губы от ожидания. Она сдержала в пересохшем горле крик, не стон – а именно крик, негодующий, нетерпеливый. Этот крик стоял в ее затуманенных глазах, под полуопущенными ресницами. Этот крик заставлял ее до скрипа стискивать в руках железные крюки.
Он встал, поддерживая ее на весу, позволил ей слепо, путаясь, справиться с его пуговицами, с брючным ремнем и молнией. Но все-таки он не желал быть обнаженным до конца сейчас. Ему хотелось чувствовать, как ее руки проникают ему под рубашку, чтобы оцарапать спину, чтобы ей пришлось побороться с поясом, прежде чем она сможет обхватить его за ягодицы. Сладкая, легкая месть за то, как долго он ждал этого: она не получит все сразу. Даже если это уже было - не важно, это забыто. Сейчас – их первая ночь. Та была – нулевой, никакой, несуществующей.
Он помедлил еще немного, держа ее над своей плотью, перебирая губами ее кожу на шее и с наслаждением игнорируя, как она всем телом рвется на него.
– Посмотри на меня.
Это был самый важный момент – и он
И это произошло. Именно теперь она – прекраснее всего, ничто не сравнится с этой настоящей, природной, рвущейся изнутри энергией. Ее тело было буквально пропитано медом феромонов, кожа светилась, запах – её – ни духов, ни масел, ни свечей, а только её - горький, пьянящий и неприличный настолько... что... это не сможет продлиться долго.
Она опустила веки и запрокинула голову. Тело ее охватила мелкая дрожь, а он, сдерживаясь последние секунды, смотрел на нее, не отрываясь.
***
Утро застало их в затемненной спальне. Когда жар их тел начал уступать зимнему сквозняку из дверных щелей, они все-таки предпочли укрыться под теплым ватным одеялом.
Кир бездумно перебирал ее волосы: наматывал пряди себе на пальцы, распутывал, прочесывал, прислушивался к их запаху. Теперь, когда сумасшедшая ночь с тремя ее, по его подсчетам, оргазмами, была позади, Искра излучала свой обычный, благопристойный цветочный аромат. Похоже, это тоже был по-настоящему ее запах. Дневной, приятный, но не до срыва крыши и не подкашивающий колени. И это хорошо, иначе он не смог бы подойти в ней близко без намерений сексуального характера.
Какая же она волшебная! Казалось бы, обычная женщина. Красивая, стройная, но обычная. И что же так влекло его к ней? Похоже, тут не было разумных объяснений. Это просто химия. А к ней примешались еще и дружба, привязанность, переживания...
Август всегда так и говорил: любовь – это плотское влечение плюс привязанность. Одно без другого становится либо просто похотью, либо просто дружбой. Итак, значит, любовь...
Тогда почему сейчас и здесь он вспоминает Августа? Уже второй раз, между прочим? Какого черта этот белобрысый сидит в его голове?
Кир заметил, что Искра открыла глаза. Но она не шевелилась, лежала, замерев и прислушиваясь, словно уловила его мысли. Кир затаил дыхание.
– Давно проснулся? – спросила она, наконец, резко повернувшись и положа голову ему на грудь.
– Нет, только что.
Она улыбнулась. Слегка натянуто. И отвела взгляд. Как будто она и впрямь могла подслушать его мысли.
– Пойду, сварю кофе, - пробормотала она и помедлила, отыскивая глазами что-то. Потом она выскользнула из-под одеяла и, мелькнув наготой, юркнула за дверцу шкафа.
– Ты меня стесняешься? – расхохотался Кир.
– Нет, просто, я еще не до конца к тебе привыкла.
– А я еще не до конца тебя рассмотрел.
– Успеешь еще, - она вышла в коротеньком джинсовом платьице, слишком быстро, чтобы успеть надеть что-то под него, и босиком прошлепала на кухню.
– Не простынешь? – спросил он вдогонку
– Неа.
Кир, не спеша, оделся, заглянул в ванную, не постеснялся воспользоваться ее зубной щеткой: они вчера столько раз успели обменяться жидкостями, что... впрочем, почему-то даже бесстыжего Кира такие воспоминания слегка смутили.