Искра
Шрифт:
– Мина, Пиксит! – улыбнулась Нила. – Вы с друзьями! Добро пожаловать в Дерн!
– Не хочу показаться невежливой, – сказала Эйона, – но какого урагана вы тут забыли?
Мина взглянула на друзей. Те молчали, явно ожидая, что она что-то ответит. Борясь с разыгравшимся волнением, она напомнила себе, что это была её идея, что у неё всё получится и что Пиксит в неё верит. «Всегда», – немедленно подтвердил он.
– Мы с Пикситом хотели вас поблагодарить. И… если вы не против – пожалуйста, расскажите нам о десятилетних бурях.
Глава двадцатая
Мина свернулась калачиком под
Варли занял стул, Эйона села на корточки на полу, как можно дальше от Чоды и Пиксита, на которых она поглядывала с опаской, хотя Нилу присутствие у неё дома искрящих зверей, похоже, ни капельки не смущало.
Мина, в свою очередь, не могла оторвать глаз от стоящей на столе лампы. Судя по ровному янтарному свету, в ней была не свеча, а электрическая лампочка. «Но это невозможно, – подумал Пиксит. – У них нет грозовых зверей».
Она повторила эти слова вслух.
Эйона фыркнула:
– Для электричества грозовые звери не нужны. Нужны технологии. Но вы, алоррианцы, так зависите от своих грозовых зверей, что не способны изобрести ничего нового.
– Эйона! – повысила голос Нила. Затем она ласково улыбнулась грозовым стражам и их зверям. – У нас ушли годы, но мы нашли свой путь к удобствам и процветанию. Наши города ничем не уступают вашей столице.
У Мины глаза полезли на лоб, как и у всех её друзей. Их всю жизнь учили жалеть чужаков, а предпочтительнее – вообще о них не думать.
– Без обид, но особого процветания я здесь не наблюдаю. – Джикс махнула на приземистые серые здания заставы за окном.
– Это потому, что мы находимся слишком близко к вам, – огрызнулась Эйона.
– Наша застава существует, чтобы присматривать за Алоррией и по возможности предсказывать, когда ваши люди устроят новую бурю, – объяснила Нила. – Спасибо нескольким совестливым алоррианцам, заранее предупреждающим нас о приходе десятилетних бурь, но ваша ежедневная активность тоже наносит немало вреда посевным и домам. В нашу обязанность входит предугадывать изменения в характере погоды. Особенно это касается губительных бурь.
– Когда вы сказали «устроят»… – начала Джикс.
– Да, устроят, – перебила Эйона. – Всякий раз, когда ваши грозовые звери играют с погодой, это влияет на весь мир. Вы хоть представляете, каково это – пережить губительную бурю? Разумеется, нет, потому что в вашей Алоррии всегда царит лето, светит солнышко и дует приятный ветерок, и вы живёте себе в спокойствии и довольстве, конченые эгоисты!
– Эйона, – снова вмешалась Нила. – Они наши гости.
– Да, гости, желающие знать. – Эйона наклонилась вперёд. – И раз уж вы такие любопытные, позвольте рассказать, что такое порождённая зверями буря. Сначала издалека доносится ветер, подобный рёву чудовища. Вокруг темнеет, хотя ещё середина дня, и ты видишь эту… эту… серую стену. Она несётся на тебя, и ты понимаешь, что если не убежишь, если не спрячешься, забрав с собой всё, что тебе дорого, и не закопаешь это вместе с собой так глубоко, как только сможешь, ничего не останется – всё будет сметено подчистую.
Мина с друзьями не смели пошевелиться и молча смотрели на Эйону.
– А потом – бам! – Девочка хлопнула
Руки Нилы, наливающей чай, замерли. Она тоже слушала Эйону, но на её лице не было ни тени удивления. Только смирение и грусть. «Не думаю, что она преувеличивает».
«Мне теперь будет это в кошмарах сниться».
– А когда всё закончится, ты выползешь из своей норы и обнаружишь себя практически на Луне. Весь твой привычный мир, твой дом – всё уничтожено. Целые города лежат в руинах. Деревни стёрты с лица земли. Поля потонули в грязевой жиже. Дома, в которых вы каждый день просыпались, говорили «доброе утро» родителям, завтракали, жаловались на сестёр, штопали носки, делали все эти обыденные вещи, воспринимая их как данность, – обратились в горы щепок. Стол, за которым вы каждый день ужинали, годится разве что на костёр – да и то если сможешь его найти, потому что ветер мог унести его за многие мили прочь. Все животные, которых вы не смогли увести с собой под землю, погибли. Как и все люди, которым не повезло достаточно хорошо спрятаться или чьи убежища затопило… – Эйона резко оборвала себя, вскочила и выбежала из дома, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Они все уставились ей вслед.
– Проникновенная речь, – заметил Ферро. – Это правда?
– К сожалению, да, – кивнула Нила. – Пойдёмте. Мы должны вам кое-что показать.
– Хорошо, – тихо сказала Джикс, кажущаяся такой же потерянной, какой чувствовала себя Мина.
Нила вымыла чашки, вытерла руки полотенцем, и они с Варли вывели друзей на улицу. Эйона к ним не присоединилась, но Мина ловила на себе взгляды других – из окон, у курятника, маслобойки, колодца, стойл.
Они шли мимо домов, лачужек и полуразрушенных построек, и вскоре застава оказалась позади.
– Эйона говорила что-то об убежищах, – подала голос Джикс.
– Наши выдерживают обычные бури, но пережить катастрофическую десятилетнюю бурю можно лишь в особо укреплённых убежищах, которые есть только в городах, – пояснил Варли.
– К счастью, – подхватила Нила, – кое-кто из ваших грозовых стражей поделился с нами информацией о дате вашего следующего фестиваля. Мы уедем отсюда через шесть дней, до начала празднеств и новой бури. В прошлом, прежде чем ваши люди додумались до связи между вашими фокусами с погодой и нашими ненастьями, у нас не было возможности предугадать, что в этот раз предстоит ждать необычную грозу. И у этого были последствия.
Варли указал куда-то вперёд:
– Можете сами в этом убедиться.
Они привели их к дикому лугу, в центре которого росла яблоня и журчал весёлый ручей. Из травы поднимались плоские камни.
Могильные плиты.
Эти захоронения были совсем не похожи на красивые и ухоженные кладбища Алоррии. Здешние плиты были все разные – из рыжеватого камня, чёрного, серого с вкраплениями слюды. Формой они тоже отличались: почти все были более или менее правильными четырехугольниками, но одни толще, другие выше. Стражи и звери побрели между рядами, читая надписи на плитах.