Искренне ваша грешница
Шрифт:
Было это в далеком 1964 году, когда моей дочери было уже четыре года и была я мужняя жена, которой пришло в голову учиться в институте. Учиться во что бы то ни стало, хоть на очном, хоть на заочном, все равно, лишь бы учиться! Работала я тогда учителем физкультуры в школе и поступать решила в педагогический институт на факультет физического воспитания. Это был поступок невиданной смелости. Авантюризм чистой воды - вес у меня был большой: я занималась академической греблей, была членом сборной СССР, загребной восьмерки команды "Буревестник" и даже имею четыре серебряные медали за первенство страны.
Экзамены по спортивным дисциплинам - плаванию, гимнастике
Первый курс училась взахлеб, все было интересно: физиология, анатомия, химия, физика, педагогика, психология, и плавание, и гимнастика, и баскетбол, и футбол. Училась, радуясь каждому воскресенью, так как занятия для москвичей были именно в этот день. Сборы по лыжам проходили в Крюкове, под Москвой. Вот там и случилась эта история.
Зима, лес, красота волшебная. Живем не тужим, обеды нам готовит повар, смешной, всегда пьяный, но очень добрый, любящий свою работу и студентов. Вскоре объявили, что к нашему второму курсу присоединяются первокурсники. И мы заволновались: шутка ли - новенькие. Девушки прихорашивались, ожидая пополнения в наших рядах. И вот событие - едут! Вернее, идут по дорожке к нашему дому, в колонну по одному. Ах, это были мужчины, один другого лучше. Мы выбирали. Я выбрала, как мне тогда показалось, самого высокого и самого симпатичного. А моя подружка другого, поменьше ростом. Очень скоро мы познакомились, подружились, пригласили их к себе в гости. Когда погасили свет, каждый из мужчин сел на кровать той, которую он сам выбрал. И каково же было мое изумление, когда ко мне сел совсем не тот, кого я выбрала. Я даже вздрогнула от неожиданности. Хотела возмутиться, но нежный поцелуй закрыл мне рот, и я покорно молчала. Поцелуй был прекрасен, я вся зарделась в темноте, и хорошо, что этого никто не видел. Невидимый в темноте герой продолжал меня ласкать, обнимать, целовать, я млела и очень хотела увидеть его при свете.
Вечер длился. В комнате бродила страсть, шальная и молодая. Вдруг он поцеловал меня в ухо...
– Мой друг, это было впервые в моей жизни. Теперь-то я знаю цену таким поцелуям, а тогда уплыла куда-то в Космос и там парила, пока кто-то не зажег свет. Это был дежурный по курсу. Я наконец увидела лицо мужчины, который меня целовал так нежно. О, это было божественно красивое лицо, щеки его пылали, губы были полуоткрыты, а глаза... глаза излучали все - и желание, и радость, и удовольствие... Но почему-то к нему прилепилось нелепое прозвище Крокодил, и дожило оно до пятого курса. Когда мне хотели сделать приятное, то сообщали, что Крокодил стоит в коридоре, и я краснела и выбегала, чтобы увидеть его лицо, такое родное и полюбившееся мне.
Скоро в Крюкове все уже любовались нами. На сборах мы не расставались были вместе и на тренировках, и в столовой, и после отбоя часто бродили по сказочному лесу. Я наглядеться на него не могла - останавливалась специально и поджидала его на лыжне. Я и сама красиво и резво бегала тогда на лыжах, но он, как молодой и быстроногий олень, носился по лесу - худой, поджарый, преодолевал километры легко и свободно. Однажды он выехал из леса с красивой елкой на плече. Зрелище было необыкновенное. Елка предназначалась моей дочке. О любви мы совсем не говорили - она просто жила рядом с нами сама по себе. Но мы ее чувствовали, она грела нас и радовала...
– Мой друг, я знаю, что вас интересует: а был ли секс?
Ну какая же любовь без секса? Роковая минута приближалась. У меня не было
В одну из ночей сияла на небе какая-то уж особо круглая луна. Она освещала лес невообразимым фантастическим светом, деревья стояли загадочные, как в сказке. И мы бродили по лесу, ошалевшие от этого света, от своей любви и от любовного томления, буквально распиравшего нас. Наконец мы прижались к большой, раскидистой ели. На нем был только шерстяной спортивный костюм, и я распахнула полы своей шубы, чтобы ему было теплее. Он стал меня целовать, целовать, целовать, а в мое бедро уже упиралось твердое и упругое. Мне стало жарко в этом зимнем лесу. Я поняла, что час настал, и позволила ему нежно уложить меня в снежную постель, в сугроб. Снизу спине сразу стало холодно, зато сверху горячо. Его жаркие толчки в моем теле продолжались до тех пор, пока не наступила желанная разрядка. Он упал, обессиленный, мне на грудь и замер счастливый. Как я люблю дарить мужчинам этот миг блаженства! Я чувствую тогда себя волшебницей, раздающей дары.
Потом он поднял меня, нежно и благодарно поцеловал. Думаю, он оценил необычность ситуации.
Мы счастливые вернулись в гостиницу. Я заснула крепким сном, который бывает только после здорового, хорошего секса.
– Мой друг, для любящей женщины нет вопроса, что делать. Есть страсть, которая сама ведет ее...
А наутро... Наутро случилась беда - встать я не смогла совсем. Страшнейший радикулит (моя старая спортивная болезнь) приковал меня к постели. Это было ЧП: впереди зачетов много, а я лежала пластом. Преподаватели очень удивились: вчера бегала на лыжах, как резвая коза, а сегодня улеглась, видите ли.
Он приходил и лечил меня, помогал, смешил, любил, целовал. И я очень старалась выбраться из болезни - я снова хотела в лес, к нашей ели. Я была молода и любима и быстро поправилась. И вскоре сдала зачет - показательный урок - на пять с плюсом. Я сумела так продемонстрировать все ходы на лыжах и так дать методику, что преподаватель сделал публичное признание:
– Я преподаю тридцать лет, но не смогу объяснить так, как это сделала Иванова. Это особый дар - отдавать знания другим. Молодец!
– похвалил он меня.
...Сборы подошли к концу, и мы с сожалением покидали Крюково, шли к электричке по узкой снежной тропинке.
– Полюбуйтесь на эту парочку! Вот идут, обнявшись и взявшись за руки, счастливые люди!
– изрек его друг.
А мы шли к неизвестности и к Москве, где меня ждали муж и дочь, а он был холост и моложе меня на семь лет. В электричке совсем пригорюнились, не зная, как быть дальше. И он мне предложил стать его "женщиной" - тогда говорили не "любовница", а "моя женщина".
– Мой друг, как же давно это было! И какая я была молодая! И как было весело грешить, и как было страшно возвращаться к мужу, который любил меня... Желание и страх всегда боролись во мне, но побеждало желание.
Подходя к дому, я замедлила шаги, боясь встречи с мужем. Впереди был Новый год, и встречать его без любимого не хотелось, а с ним - невозможно. И вдруг... Не было бы счастья, да несчастье помогло. Муж оказался в больнице его тоже прихватил радикулит. Он был толкатель ядра, и позвоночник давал сбой довольно часто. Стыдно было радоваться, но я радовалась безумно. А от этого всех любила - даже свекровь, которой оставила дочку на праздник. Знала, что ей это доставит радость, а мне даст желанную свободу.