Искры истинной магии
Шрифт:
— Забавная игрушка, — решил я, — но нам сейчас жизнь спасла. А ты не лыбься, мистик чертов, вот дождемся своей доли от продажи епископа, вместо денег попрошу Вархена тебя шаманить нормально научить. В этой местности помесь христианства с дзен-буддизмом и толкиенизмом до кучи не катит.
— И нас заодно, — добавил Ассасин. — Мне этот посох тоже понравился. А вот местные зверушки совсем наоборот.
— Ты думаешь, он согласится? — заинтересовался Ярослав.
— Ну, попробовать-то можно, — пожал плечами я, — а теперь смотрим в оба, а то один раз уже
Но до утра нападений больше не было. Дождавшись рассвета, мы посовещались и все же решили слезть с дерева, чтобы не портить свой имидж перед деревенскими. Но каких нервов нам это стоило! Первым спускался я, как самого безоружного, меня прикрывали одновременно луком и посохом. Пока лез по стволу вниз, все ждал, когда же в спину вонзятся когти вурдалака, чуть не поседел! А спустившись, первым делом схватил рогатину, и черта с два у меня ее кто отнял бы!
Пришедших через час охотников с подводами ждала мирная картина привала.
— Так бруколаков не было? — несколько разочарованно спросил Фолидий.
— Почему не было? — ответил Ассасин и поднялся. — Вон в тех кустах следы ищите, куда они там побежали.
— А ведь и правда, кровь! — восхитился кто-то из деревенских, осматривая улики. — А следов-то! Следов! Словно они тут хоровод водили!
— Ну отбились и ладно, в другой раз добьете, а сейчас айда в деревню, мы там баню натопили. — Аллисандр уже успел развернуться по направлению к поселку, поэтому мой вопрос: «А туши?» — заставил его сделать полный оборот вокруг своей оси и чуть не упасть.
— Какие? Где? — Вопросы посыпались горохом.
— Бруколачьи, — пояснил Артем. — Убежали куда-то перед смертью.
— И с чего четверо тварей должны подохнуть? Вы их, конечно, побили неплохо, раз здесь живыми стоите, но раз они убрались, то со временем все раны у них зарастут. — Фолидий тоже был растерян.
— Пятеро, — поправил его я. — Они отравлены. Мною.
— На нежить яды не действуют, — несколько неуверенно возразил кто-то из охотников.
— Смотря кто их делал, — не остался в долгу я, — вам что, по следу пройти трудно? Мы с вами. Если что, не дадим сожрать.
Закамуфлированного обвинения в трусости аборигены не перенесли и рванули за бруколаками не хуже гончих. Им еще нас поджидать пришлось. Где-то через три километра мы наткнулись на первую тушу. Это оказался наш старый знакомец — верхолаз. Судя по всему, от него так несло кровью, что беднягу растерзала собственная стая. Туловище гориллы, когти ленивца и пасть акулы! На свету он впечатлял куда сильнее, чем в темноте. Если бы эта тварь попыталась напасть днем, не уверен, что смог бы хоть руку поднять от страха.
— Матерый! — оценил его староста. — Наверняка вожак. И стрела в сердце! Ну вы звери, господа маги! Неужто нельзя было просто спалить беднягу, сколько ж вы ждали, пока он кровью истечет?
— Те, которых мы подпалили, дальше будут, уж больно резво драпали, — пообещал Ассасин с таким видом, словно не сидел всю ночь на дереве, трясясь от страха.
И верно, следующим
Охотники смотрели на наше трио со все возрастающим уважением по мере нахождения следующих трупов. Победное шествие было прервано воплем одного из охотников.
— Нежить! — орал селянин и натягивал лук.
У меня сердце чуть из груди не выскочило. Я сжал руками рогатину и закрутил головой, отчаянно пытаясь высмотреть атакующую тварь.
— Вон он, вон он, стреляй! — орали деревенские.
Проследив за полетом их стрел, я увидел какого-то бомжа, ковыляющего к нам. Среди его обносков торчало две или три стрелы. Остальные щедро украшали собой окрестные деревья и подлесок. Блин, да это же не шустрые бруколаки, а обычный зомби!
Тем временем фигура приближалась, не обращая внимания на застревающие в ней стрелы.
— Знакомая рожа, — обрадовался вдруг Ассасин, — это ж тот рыцарь, которому мы зубы выбили! Вот только что-то он мне не нравится в новом амплуа покойника.
И с этими словами Артем метнул в подошедшего почти вплотную мертвеца позаимствованный у одного из охотников топор. Тот попал в голову, но отскочил, хотя и сбил наконец-то зомби с шага. Казалось, нежить раздумывает, что дальше делать: падать или продолжать идти. Свистнули, вонзившись в тело, еще две стрелы, но реакции на них по-прежнему не последовало. Долго думать ему не дали. Алколит подошел к покачивающейся фигуре и окатил ее пламенем из своего посоха. Мертвый рыцарь взмахнул руками последний раз в своей второй жизни и упал.
— А почему он не пах? — спросил я. — Вроде ветерок-то в нашу сторону.
— Природный консервант, думаю, — откликнулся Ярослав, — иначе при такой погоде да при активном движении любой зомби сгнивал бы недели за две. Ну что, пойдем дальше?
И мы продолжили двигаться по следу.
Все! — обрадовал я их, когда последний след завершился недвижимой тушей. — Они кончились!
— Неслабо! — прокомментировал Фолидий. — А от чего же они все-таки сдохли?
— Ну, ты же сам видел, четыре из пяти совершили самоубийство, — пожал плечами Ярослав.
— Но почему? — спросил Аллисандр, которому этот вопрос явно не давал покоя.
— То, чем я отравил их, вызывает боль, — пришлось пояснить мне. — Сильную боль. Настолько, что разорвать себе пузо им показалось меньшим злом.
— Знаешь, чародей, а я тебя, пожалуй, боюсь, — произнес после молчания староста.
— Он не чародей, он — алхимик! — поправил его Алколит.
По возвращении в деревню мы застали странную картину. На частоколе стояли люди с луками. Вне досягаемости стрел находились гоблины с копьями. Предводительствовал среди них тот пузатый, которого я в свое время окрестил вождем. Обе стороны смотрели друг на друга и ничего не предпринимали.