Искры между нами

Дюжева Маргарита

– Да ну тебя, – с улыбкой взяла на руки свою любимую кошку – шоколадную бурму, – она просто не любит чужих, и терпеть не может, когда меня кто-то хватает. Да, Шишка?

Шишка ткнулась влажным носом мне в щеку.

– Девочка моя красивая, не понимают они тебя, да? Принцесса ты моя! – сюсюкалась с ней, почесывая за ушком.

Шишка сразу начала мурлыкать, не отрывая от Антона подозрительного янтарного взгляда.

– Как ты вообще не боишься с ней жить под одной крышей? – недовольно просипел он, –

Это же сам дьявол в кошачьем обличии!

Опять уши торчком и низкое утробное ворчание.

Антон раздраженно поднял руки вверх, признавая свое поражение:

– …Все, я молчу.

– Молчи, молчи, – усмехнулась я, по-прежнему прижимая кошку к себе, – а то будет как на прошлой неделе. Разозлишь кисулю и придется тебе потом прятаться в туалете.

– Не напоминай. И, кстати, в тот раз ты могла бы помочь, а не сидеть за столом и пряники трескать!

– Нет. Не могла бы, – я категорично покачала головой, – вам надо было самим решить свои проблемы. Наладить дружеские отношения…

О том, что он меня тогда достал своими претензиями, и я тихо злорадствовала, наблюдая за тем, как Шишка его гоняет – говорить не стала. Мало ли… Обидится еще… Мужики – народ ранимый.

– Какие дружеские отношения?! Я же говорю, она – чудовище!

– Погладить хочешь? – преданно улыбаясь, поднесла Шишку чуть ближе.

Та сразу приподнялась и заурчала, а Антон отшатнулся в сторону:

– Нет, спасибо! Переодевайся и пошли, – скомандовал сердито, а потом, пытаясь сохранить грозный вид брутального мачо, с угрозой добавил, – А то я передумаю, и вообще никуда не пойдем!

– Конечно, милый, как скажешь, – хитро подмигнула и ушла к себе в комнату, унося с собой Шишку и радуясь тому, что Антом следом за мной не сунется. Не посмеет. Потому что у кого-то есть сторожевая собака, а у меня – сторожевая Шишка. Она меня в обиду н даст!

Антон пусть пока посидит в гордом одиночестве, подумает о своем поведении. Может проникнется. И вообще, пора уже ставить мальчика на место, а то заигрался в начальника. Он мне не муж, чтобы диктовать свои условия.

– Красавица ты моя, – положила кошечку на кровать и почесала шоколадное пузо.

Она тут же выгнулась, замурчала и податливо прижалась к рукам. Дома, с членами семьи – самое ласковое создание на свете, а вот чужих терпеть не могла. Хоть ты тресни. Тому же Антону от нее постоянно доставалось: то руки издерет, то ноги покусает, то ботинки его облюбует в качестве туалета.

Шишка, одним словом.

Обожаю ее.

Лениво моргая янтарно-золотистыми глазами, она наблюдала за тем, как я переодеваюсь.

– Ну как? – спросила у нее, – достаточно скромно?

Она крайне одобрительно зевнула и начала месить одеяло, сжимая по очереди то одну лапку, то другую.

Ну, раз Шишка дала добро, то все здорово, можно идти.

Я еще

раз покрутилась перед зеркалом, удовлетворенно подмигнула самой себе и вышла из комнаты.

Хотел, чтобы переоделась? Пожалуйста. Потом никаких претензий.

– Вот теперь совсем другое дело! – довольным, я бы даже сказала – самодовольным, тоном произнес этот собственник, пройдясь взглядом по темным брючкам и черной блузке с американской проймой, поверх которой я накинула легкую джинсовую курточку.

Да-да, милый. Совсем другое. Тебе понравится.

* * *

Сегодня наша компания почти в полном составе. Не хватало только Аленки – родители все-таки победили и забрали ее на семейный ужин к Магницким. Бедная, так и придется ей терпеть присутствие «женишка».

Что это за дикость такая? Она же терпеть его не может! Зачем настаивать? Наверное, мне этого никогда не понять. Все-таки у богатых свои причуды.

– Даш, ты чего все в куртке сидишь? – поинтересовался Антон, спустя некоторое время, – тут жарко. Сопреешь. Давай сюда.

– Пожалуйста, – стащила курточку и отдала ему, еле сдерживая улыбку.

Антон по-джентельменски забрал ее и положил на сиденье рядом с собой.

– Ну а теперь, идем танцевать! – бодро предложил кто-то из девчонок.

Конечно же, я только за.

– Антон, ты идешь?

– Дашунь, ты же знаешь, я не танцую, – ожидаемо ответил он.

– Как знаешь! – с легким разочарованием кивнула и, развернувшись на пятках, направилась следом за остальными.

В тот же миг раздался гневный голос Тихонова:

– Даша!

Едва сдерживая улыбку и наивно хлопая глазами, я развернулась к нему:

– Да?

– Это что такое? – подскочил ко мне и рывком развернул к себе спиной.

– Что? – я опять сама невинность.

– Ты сзади голая! Вообще.

– Не преувеличивай, Антош. Там завязочки есть. Бантик.

– Завязочки?! Бантик?! Я же просил тебя!

– Твою просьбу я выполнила. Переоделась. Так? Так!

– Я просил надеть что-то поскромнее.

– Милый, ты говорил, что не должно быть выреза до самой груди. Его и нет. Про спину не прозвучало ни слова, – одарила его очаровательной улыбкой и мимолетно поцеловала в губы, – все, я танцевать!

– Даша, стой, – схватил меня за руку, – я тебя не пушу!

– Антон, – на меня внезапно нахлынула усталость, тоска зеленая от всей этой ерунды, – заканчивай со своей ревностью. Мы или вместе и доверяем друг другу, или расходимся. Решать тебе, а сейчас извини, меня ждут.

Холодно кивнув своему излишне ревнивому парню, я направилась к остальным, чувствуя сердитый взгляд между лопаток. Ничего, пусть побесится, подумает. Может, поймет, что доверие в отношениях – главное. Если его нет, то не стоит и мучиться.