Искры на воде (сборник)
Шрифт:
Хрустов весь товар для торговли приготовил в Конторке, отсюда было проще отправляться в путь, да и глаз посторонних поменьше. Всё произошло обыденно: загрузились и поутру отправились в путь. Первые две ночёвки в Догадаевке и в Благодатской провели в тепле, потом же приходилось готовить ночлег основательно, по ночам стояли нешуточные морозы, а по реке холод чувствуется особенно. Но обошлось, никто не заболел, настроение было бодрое.
Вот и показались чумы. Их было около десятка, и стояли они кругом, словно отгораживаясь от всех. Собаки возле чумов
Эликан стоял впереди всех и выглядывал знакомые лица. Евсея он разглядел самым первым, затем Маркела, внушительный вид которого тяжело спутать, и, наконец, узнал того, кого уже и не надеялся увидеть. Лаврен улыбался, подходя к старому другу. Они обнялись и долго ещё пожимали руки друг другу.
— Как поживаешь, Эликан?
— Шибко хорошо поживаю, Лаврена встретил, — ответил он. — Хотел уже сам ходить в гости.
— Почему не пришёл? У меня в чуме места хватит.
— В другой раз приду, — ответил Эликан, и они рассмеялись.
— У тебя в стойбище больше стало чумов, женил кого-нибудь?
— Оробак свой чум поставил, жену молодую привёл, да ещё люди из нашего рода остановились с нами на лето. Вас ждём, Евсейка сказал, что привезёте товар, вот и остались люди.
— Здоровье не подводит? — спросил Лаврен.
— Мало-мало худо, но ничего, олешка есть, ноги не надо.
— На охоту бегаешь?
— Рядом с чумом, как дети.
— Хороший год был?
— Хороший. Шибко хороший. Много соболей добыли, много белок. На суглане мало товаров давали за шкурки, шибко много промышляли все. Белому Шаману оброк отдали на три года вперёд. Мы не стали все шкурки показывать, Евсейка говорил, что хорошую цену даст.
— Верно, мы привезли всё, будете довольны.
— Ладно, однако, будет.
— Здравствуй, Эликан, — сказал Евсей, подходя к старикам.
— Здравствуй, Евсейка, Родька с тобой?
— Да.
— Мы ждали вас, ты обещал.
— Раз обещал, значит, приехал, — ответил Евсей. — Всё хорошо в стойбище?
— Хорошо.
— Чужие люди не приходили?
— Оробак видел, что идут сюда какие-то люди, завтра придут, в лесу снега много, не могут быстро бежать.
— Вот и хорошо, что мы успели вперёд, встретить их нужно достойно.
Евсей пошёл к мужикам и сказал, что делать дальше. Сказал, чтобы были настороже, но не ввязывались в разговор.
— Эликан, — сказал он. — Торговать будем завтра с утра, а сегодня будем отдыхать немного и готовиться.
— Это верно, время есть, река ещё постоит, — кивнул старик.
— Скажи всем, пусть готовят всё, что припасли.
— Лаврен, Евсей у вас главный? — спросил Эликан.
— У него голова молодая, толковая. Молодец, хороший мужик.
— Да, — сказал Эликан, набивая трубку, — не обманывает. А ты?
— А я попросился только сходить сюда. Так захотелось, что мочи нет. Аж по ночам подвывать стал, как волк. Попросил Евсея взять с собой, хотя какой из меня работник? Скучаю я по этим местам, будто прирос. Душа рвётся сюда. Как поедут без меня, так мне плакать
— Евсей говорил, что у тебя жёнка есть?
— Живём помаленьку. Выходила она меня, считай, на ноги поставила, хорошая женщина, доброй души человек.
Вскоре и хозяева, и гости дружно работали зубами, поедая горячее мясо молодого изюбря, добытого Оробаком. Евсей выставил немного водки, только немного отметить встречу с друзьями. За разговорами засиделись допоздна, спать разошлись по чумам — места хватило для всех.
Утром, едва только разложили товар, как из-за поворота показался ещё обоз. Не доходя немного до стойбища, обоз остановился, от него отделился человек и пошёл к чумам. Евсей вышел навстречу, мужики встали позади стенкой, берданки лежали под рукой.
— Кто такие будете? Почему на чужих землях торгуете? — крикнул мужик, подходя.
Низкий, коренастый, уверенный в себе, он шёл напропалую, пытаясь смутить Евсея. Но тот, когда мужик попытался пройти мимо, сказал:
— Куда путь держишь?
— Я по закону здесь, а вот вы кто такие? — остановился мужик, понимая, что нахрапом взять не получилось.
— По какому закону ты здесь?
— У меня бумага есть с печатями, где говорится, что только я имею здесь право торговать и даже охотиться. Мои это земли.
— Покажи бумагу, — сказал Евсей и улыбнулся, вспоминая рассказ Хрустова про эти бумажки, как за десять рублей можно приобрести половину Сибири.
— Читать-то умеешь или толмача позовёшь, — съязвил мужик.
— Разберусь. — Евсей развернул бумагу и вслух прочитал: — «Протасов Иван Никитич имеет право на владение…» Вот что я тебе скажу, Протасов Иван, шёл бы ты отсюда по-тихому, да скажи Симке Милкину, что если он продаёт такие цидульки, то пусть ставит печатей столько, сколько нужно. А нужно три печати — глянь. — Евсей развернул свою бумагу перед лицом изумлённого Ивана.
— Ай да Симка, сукин сын, ну ты у меня ответишь за всё, — только и выдохнул он.
— А теперь давай поворачивайся и иди туда, откуда пришёл, да накажи там своим дружкам, что здесь просто так не пролезет. Ты напугать можешь карагасов, но не меня.
— Вот ярыжка, ну ты у меня умоешься ещё кровью, — бормотал Иван и махнул рукой своим обозникам: — Давай разворачивай!
Торговали весело: цену давали хорошую, люди брали много. Когда товар чуть подешевле, то и безделушки оказываются очень нужными. Были проданы и три берданки, но за них запросили дорого. Ружьё — это такой товар, за который не торгуются. Евсей тоже добавил патронов побольше обычного. Все были просто в восторге — давно так удачно не проводились торги. Золота, на которое рассчитывал Евсей, оказалось немного, и то все самородки. Решив привлечь внимание к этому промыслу, он на жёлтые камушки давал хорошие ножи, они были в особой цене. К вечеоу все было распродано. То немногое, что осталось, пришлось раздарить и отдать в счёт будущего года. Даже и так было очень выгодно.