Искры на воде (сборник)
Шрифт:
Дочери Родиона выросли. Настенька, ей исполнился уже двадцать один год, работала на станции, в товарном отделе, окончив специальные курсы. Бойкая, весёлая красавица многих сводила с ума, да только сама не приглянула себе ещё никого. Машенька, такая же красивая, только скромная и спокойная, работала на почте. Сёстры были настолько похожи внешне, что их считали за близняшек, только характерами они были как небо и земля. Вокруг Насти всё бурлит и вертится, а Маша сидит в сторонке, смотрит да помалкивает. Сашка — брат, которому уже исполнилось десять
Мишка, старший сын Евсея, добился своего: стал-таки машинистом паровоза, одним из самых молодых машинистов. Должность большая, а важности никакой, как был мальчишка, так и остался, хотя ему уже и за тридцать. Зайдёт к Родиону на работу да посмеивается:
— Как там мои сеструшки-хохотушки? Замуж не вышли?
— Подыскал бы женихов, — отшучивался Родион.
— Им не угодишь, останутся старыми девами.
— Глазом моргнуть не успеешь, как разберут, хорошо, если потом внуков дадут, а то и этого не увидишь.
— Сашка не желает ещё прокатиться на паровозе? — поинтересовался Мишка. (Он один раз брал его с собой.)
— Сашка только и говорит, что про паровозы.
— Надо ещё взять, пусть привыкает — работа хорошая, достойная.
— Мал он ещё работать.
— Вырастит.
В очередную субботу, как обычно, Родион затеял топить баню. Любил попариться добрыми вениками да разогнать кровь по жилам. В свои пятьдесят он чувствовал себя ещё совсем неплохо, но быстрее стал уставать от работы. Да спина иногда прихватывала, тогда только баня и спасала. Попарится, а потом отлежится денёк — глядишь, и ушла хвороба.
Спина ныла уже несколько дней, а сегодня особенно, Родион даже позвал сына в помощь.
— Сынок, давай-ка баню истопим: суббота сегодня. Помоги мне натаскать воды и дров.
Сашка, довольный тем, что его попросили, как взрослого, быстро натаскал бочку дождевой воды да сухих сосновых дров.
— Тятя, если чего надо, ты скажи, я мигом сделаю.
— Скажу, сынок, скажу, а то что-то спина покою не даёт.
— Я во дворе буду, — сказал Сашка и подался в сарай, где занимался своими делами.
Настасья помогала убираться матери в доме, Маша была на работе. Ей выпало работать и в субботу. Настасье работать в воскресенье на железной дороге тоже приходится, когда выпадет по графику.
Когда баня была готова, Родион сказал жене:
— Пойдём со мной, а то спина болит, боюсь — завалюсь, что тогда делать?
Лиза приготовила баню, собрала бельё и повела мужа. Родион кое- как забрался на полок.
— Кряхтишь, как старичок, — сказала она мужу.
— Сам себе удивляюсь, — ответил он. — Вроде и не хочу, а выходит так.
— Старенький стал.
— Выгнать хочешь?
— Куда же я тебя выгоню?
Лиза
— Чего это ты разболелся? — спросила она, поддавая настоем трав на каменку. — Я уже не могу парить тебя, как прежде, сердце заходится.
— А ты и не шибко старайся. Через силу не надо.
— Я пойду, отдохну, голова кружится уже.
Родион полежал ещё на полке, попытался встать. Боль ушла, видно, хватило и того тепла, что дала баня. Он ещё плеснул воды на каменку и сам взялся за веник. Напарившись, он медленно, стараясь не дёргаться, слез с полка и пошёл в предбанник. Лиза сидела, попивая квас
— Испей, — подала она ковш.
— Хорошо, — сказал Родион, глотнув кваса.
— Ты никак меня обманул? — Лиза подозрительно посмотрела на мужа. — То ходить не можешь, а то паришься, аж листья сюда летят.
— Отпустило — вот и расхрабрился.
— Пошли мыться — хватит жариться: здоровье уже не то.
Родиону всегда нравилось смотреть, как Лиза мыла свои волосы.
Старательно промывала всю косу сверху до самых кончиков волос, перекинув её через плечо. А ещё он любил лить воду, когда Лиза смывала с них мыло, а потом выжимала и закручивала на затылке. Какое же это было счастье — видеть всё это. Поначалу Лиза смущалась, а потом привыкла — муж всё же.
— Лиза, годы тебя не берут, ты только краше становишься, — сказал Родион. — Любуюсь тобой, не налюбуюсь.
— Думается мне, что ты и хворь придумал, чтобы в баню со мной идти, — дочек не стыдно, срамник ты старый.
— А хоть бы и придумал? Чего стыдиться, не с полюбовницей пошёл, чай.
— Чего уж, знаю, что не придумал. Поберёгся бы — немолод уже.
— А давай ещё родим кого-нибудь, — сказал Родион и улыбнулся.
— Только и осталось. Одевайся, пошли чаю тебе сготовлю на травках.
Из бани Родион пришёл с хорошим настроением. Допивая чай, он прислушивался к себе и чувствовал, как из глубины тела опять выползала боль, которая не становилась сильнее, просто ныла — и всё. На ночь Лиза намазала какой-то вонючей мазью и обмотала старым платком.
К утру полегчало. Родион сел у окна и стал смотреть на улицу. В воскресный июньский день на улице было тихо. Выходной. Раньше в это время люди шли на воскресную службу в церковь, но сейчас церковь закрыли и разобрали. Редкий человек пройдёт воскресным утром мимо дома. К обеду Лиза напекла блинов. Чай пили все вместе, кроме Насти, она была на работе.