Искры Разума
Шрифт:
Не жалею о том, что отдал:
Поделившись, добро умножаю.
Стих оказался... странным для правителя Хардола. Можно ли удержаться у власти, следуя велению души? Виран, ни разу не занимавший руководящих постов, затруднялся сказать. Ясно, что найдётся кто-то, желающий использовать такого начальника в тёмных целях.
– Неплохо, - высказал своё мнение Стармайнд.
– Теперь мы знаем, почему Мирдала лишили должности.
Гренея с возмущением посмотрела на серебряного - испортить такой момент!
– А другого сказать не мог? Это же творение
– И что? По таким творениям можно неплохо определить личность, и она, стоит отметить, была слишком доверчивая. Бедняга не желал видеть суть вещей, веря в некие идеалы. И в один прекрасный момент поддался провокации конкурентов. Случайная связь с Тёмной и всё, во главе Хардола стоит новое лицо...
– А мне понравилось, - Пайро решил сделать приятное дармане.
– Таких правителей помнят веками, если не тысячелетиями.
Виран промолчал, развалившись на свободном диване. И это не осталось незамеченным.
– Вижу, вы устали, пока добирались до Авваатера, - произнесла Изабелла, заглядывая в помещение.
– Кто хочет, может пройти в соседнюю, мест и еды на всех хватит.
Посреди почти свободной от стеллажей комнаты - стол с прозрачной столешницей, окружённый диванами, а на нём - сервированный на пятерых обед (по Хардольскому времени; для дарманов, до сих пор не перестроившихся с аракештского на местное, был уже вечер). Виран невольно подмечал отличия между ужином у Гренеи и у Изабеллы. Вместо пластиковых подносов - широкие керамические тарелки. Вместо рыбы, добытой в ближайшем магазине или даже доставленной прямо на дом - свежее натуральное мясо в соусе. Что бы не запачкать лапы, предусмотрительная хозяйка обеспечила деревянными шпажками. И спиртного, даже не градусного, как у золотистой дарманы, не было - за родниковой водой последовал пряный отвар с выпечкой. За которым, утолив голод, возобновилось обсуждение поэзии:
– Но ты прав, Стар, этот Мирдал странный, - Пайро, кажется, вовсе забыл о неприязни к дракону, - все его бросили: и Лазурь, и светлые, а в его стихах об этом ни слова. Только любовь к каждому и милосердие.
– Вы читали "Песни"?
– Изабелла с уважением оглядела гостей.
– В том весь Мирдал. Он продолжает дарить всем свет, даже когда его ненавидят.
– Лопух, - констатировал Стармайнд, с шумом отпивая горячего чая на сладких пахучих травах.
– Неправы те, кто считает Мирдала глупым или слабым духом, - Изабелла заступалась за своего кумира.
– Чтобы простить, нужно больше воли и силы, чем чтобы покарать. А на поиск в окружающих достоинств - больше разума, чем на высматривание недостатков.
– Но нельзя быть такой тряпкой!
– Серебряный указал когтём на лежащую в стороне книгу.
– Не удивлюсь, если и демоница его схватила благодаря его простодушию.
– Зато нынешний демиург, Семаргл, совсем не такой, - библиотекарша угрюмо вздохнула.
– Строгий и беспощадный к врагам, а врагов он видит чуть ли не в каждом. Вот и получается, что зачастую страдают невиновные, или же виноватые, но совершенно несоразмерно с провинностью. Например, он убил своего племянника за то, что он отказался от возложенной на него "Миссии" и улетел в Эфердарастрикс с драконессой, которую полюбил.
– Вот
– Пайро чуть не выплеснул кипяток себе на пузо.
– Отпустил бы на все шесть сторон и забыл, что у него такой непослушный племянник. Как такого тирана вообще слушаются?!
– Вот как раз таких тиранов больше слушают, чем юродивых вроде Мирдала, - вновь вступил в перепалку Стармайнд, - потому что боятся. Значит уважают.
– Не все согласны жить в страхе перед демиургом, - Изабелла мотнула головой, наблюдая за кругами в чашке.
– Многие мечтают о возвращении былых светлых времён, когда правил Мирдал. Некоторые до сих пор возносят к нему молитвы как к демиургу - и надежды в том, что молитвы услышат, больше: Мирдал всегда отвечает.
– Мирдал, ау!
– Стармайнд с сарказмом крикнул потолку. Слабое эхо утопло в мякоти диванов.
– Бога нет, - подытожил серебряный, ставя пустую чашку на стекло стола.
– Именно потому семураны считают драконов Тёмными, - Изабелла допила чай, отложила чашку и скрестила пальцы.
– Атеизм это один из страшнейших грехов.
– Мы, драконы, не атеисты, - принялась разубеждать Гренея зверодракону, - мы верим в живую Вселенную. Но молиться богам, духам или демиургам - странно, по меньшей мере. Ведь это только эгрегоры, фантомы, питающиеся верой последователей. По сути - энергетические паразиты.
– Живая Вселенная - это и есть Род Всевышний, - пустилась Изабелла в пространную проповедь, - Тот, Кто создал всё Сам из Себя. Все остальные - либо его помощники, либо его противники.
– Но ведь есть и те, кто остаётся в стороне, - Виран наконец-то подключился к разговору, перестал быть простым слушателем.
– Нельзя оставаться в стороне, - хозяйка горячо возражала, - ведь ты либо живёшь по Совести, либо против неё. Нет середины.
– Почему же?
– Чёрный оставался непоколебим в убеждениях.
– Можно с ней соглашаться в одном и не принимать в другом. Да и совесть у каждого своя, она не может считаться чем-то абсолютным.
– Просто у разных крылатых по-разному светлы души, - Изабелла бережно взяла сборник стихов Мирдала и любовно вгляделась в обложку, словно держала маленького ребёнка.
– Если душа светла, то и Совесть одна и та же.
– Ага, Семаргл тоже вроде как светлый, - Пайро подметил, - даже один из самых главных.
– Я не верю в то, что Семаргл светлый, - Изабелла призакрыла глаза.
– Это... как подмена. Часть того же плана Тёмных, благодаря которому подставили Мирдала.
Разговор сам собой прекратился - улетевшая в невесёлые раздумья Изабелла не поддерживала беседу.
– Хорошо, только последний вопрос, - Гренея вспомнила, зачем же она направлялась в библиотеку.
– У вас проходят встречи зверодраконов, то есть, семуран, которые более лояльны к драконам, чем остальные. Когда будет следующая встреча? И будут ли на ней присутствовать драконы, живущее на Хардоле?
– Завтра, - Изабелла шмыгнула носом, - причём внеочередная. Потому будут не все, а только живущие в Авваатере. Драконы вряд ли придут, потому что среди них нет последователей Мирдала, но ради именно этой встречи могут сделать исключение, потому что её тема касается не только нас, но вообще всех.