Искры
Шрифт:
— Убей его, — крикнули они хором.
— Начинайте, — скомандовал нам Каро.
Никогда я не забуду этой маленькой детской войны.
В начале татарских детей было немного, но когда они подняли дикий вой и визг, в одно мгновение отовсюду сбежалось такое множество татарчат, что они уже числом были вдвое больше нас. Не знаю почему нами овладела такая ярость. Мы на минуту совсем позабыли, что мы армянские дети, что мы скованы по рукам и ногам, что мы не должны сметь поднимать на мусульман нашу «поганую» и осужденную на бездействие руку. Каро несся, словно буря, и перед ним направо и налево валились татарчата, как подкошенные. Его
Несмотря на то, что татарских детей было вдвое больше чем нас, они отступили с поля сражения и стали издали кидать в нас камнями.
— Берите и вы камни! — скомандовал Каро.
Мы исполнили его приказ. Но в этот самый момент подошло несколько взрослых мусульман, и мы вынуждены были бежать.
Многие из нас получили раны. У одного была рана на руке, нанесенная ножом, у другого были выбиты зубы, а у меня была ранена голова. И до сего дня у меня на голове остался след от этой раны. Когда я вернулся домой, мать страшно рассердилась и даже хотела меня побить за то, что я связываюсь с татарчатами, но когда заметила, что у меня голова окровавлена, несколько умерила свой гнев. Она не винила наших врагов за то, что они ранили меня, а винила меня за то, что я принял участие в драке. И бранила же она меня!..
На следующий день я уже не мог идти в школу и целую неделю лежал дома больной. Эта болезнь избавила меня от наказания учителя. Потом мне рассказывали о том, как учитель бил участников этого боя. Все ученики были им избиты за то, что не дали мусульманским детям бить себя… Разве не сама школа готовила из нас людей, которых бьют?.. Разве не сама школа впитывала в нас дух рабства?..
Хотя нам и очень дорого стоил учиненный нами скандал, но последствия его оказались для нас полезными. После этого мусульманские дети стали нас бояться и относиться к нам с большим уважением. И уже очень редко случалось, чтоб они били наших товарищей, когда те проходили мусульманский квартал, особенно же, когда они проходили группой и готовы были дать отпор поползновениям мусульманских детей.
После этого события Каро стал кумиром своих товарищей. Почти все стали преклоняться перед ним, признали его авторитет.
— Вот видите, — говорил нам Каро, — «пока собаку не побьешь, она не подружится с тобой…»
Зачинщиком всех этих проделок отец Тодик считал Каро. И он давно бы выгнал его из школы, если б не бабушка Каро, которая как выше было сказано, славилась как искусная знахарка и пользовалась большим почетом как среди армян, так и среди мусульман. Из уважения к ней учитель многое прощал Каро. Кроме того, старуха Зумруд, своим искусством часто приходила на помощь попадье, причем с нее за это ничего не брала.
Каро сам ушел из школы при следующих обстоятельствах. В школе был надзиратель, которого звали Халфа-Татос. Этому Голиафу было тридцать лет, т. е. он на 15 лет был старше Каро. Но он был страшный трус. Боялся скорпионов, насекомых,
Ученики прозвали его «школьным псом», так как он каждый раз, после обеда, собирал остатки от обеда учеников. Собирал он страшно много, но и эти обильные остатки не могли насытить Халфу, который обжорством своим смело мог бы состязаться с легендарным Шарой из Ширака. Кроме того, он часто брал с учеников взятки в виде «лаваша» с тем, чтобы не бить их и несправедливо не наказывать. Но школьным псом называли его также и потому, что он всех облаивал, всех задевал, никому не давал покоя. Каро страшно его ненавидел. Не проходило дня, чтоб он не устроил Халфе какого-нибудь скандала. Бывало, в час отдыха, когда Халфа важно ходил взад и вперед наблюдая за учениками, Каро незаметно подбегал к нему и сзади привешивал ему лисий хвост. Тот, ничего не замечая, важно расхаживал, грозил ученикам, а ученики покатывались со смеху.
Однажды после обеда учитель ушел спать и нас по обыкновению заперли в классе, приказав не двигаться с места, не шуметь и не нарушать покоя учителя. Мы все были неподвижны, как статуи. Халфа с длинным прутиком расхаживал по классу с такой важностью и сознанием своего достоинства, точно он расхаживает по залам султанского дворца. В классе царила мертвая тишина. Вдруг Каро толкнул меня в бок и шепнул:
— Гляди Фархат, если отрезать уши этого осла, то из них можно будет сшить пару хороших лаптей.
Халфа-Татос, конечно, не слышал слов Каро. Но эта шутка так рассмешила меня, что я не удержался и громко засмеялся. Все обернулись в мою сторону.
— На колени! — крикнул Халфа, указывая мне на угол. Я хотел было исполнить его приказание, но тут вмешался Каро и остановил меня, громко заявив.
— Ты не будешь стоять Фархат, — сказал он.
— Почему это? Как он не будет стоять, — в ярости крикнул на него надзиратель,
— А потому, — ответил Каро, — что его рассмешил я, и он тут не виноват.
— Тогда станьте на колени оба! — приказал надзиратель снова, указывая пальцем на угол.
— Ни я, ни он не станем, — взволнованно и дерзко заявил Каро!
Я заметил, как Каро побледнел. Его руки дрожали и глаза наполнились кровью. Это служило признаком его невероятного бешенства. Я не помню, что еще говорил надзиратель, но помню, как Каро накинулся на него точно так, как тигр бросается на слона и схватил его за горло. Надзиратель качнулся и подобно Голиафу свалился на землю… Каро железными пальцами придавил ему горло, и несчастный Халфа уже хрипел… Тут Каро выпустил его шею и, став ногой ему на грудь, сказал:
— Вот тут я стану на колени!..
Всем классом мы еле спасли Халфу из когтей Каро. Но бедный Халфа целых полтора часа лежал в обмороке.
Каро тотчас ушел из школы, и уже больше не вернулся туда…
Глава 10.
ОРУЖИЕ
Покинув школу, Каро стал вести бродячую жизнь. Многие считали его помешанным. Часто его бабушка приходила ко мне поздней ночью и с отчаянием говорила:
— Фархат, милый, его опять нет…