Искупление Габриеля
Шрифт:
– Я и не подозревал, что у меня есть немецкие и еврейские корни. Думаю, моя мать происходила из семьи потомков англичан.
– Если спуститься по стволу генеалогического древа на несколько поколений вниз, то обнаружишь немало удивительного. Многие изумились бы, узнав, кем были их предки. Поэтому любая расовая и религиозная ненависть – величайшая глупость. Так или иначе, но все человечество – это одна семья.
– Согласен.
– Раз ты занимаешься литературой, думаю, ты не откажешься когда-нибудь прочесть цикл лекций в Колумбийском
– Спасибо за великодушное приглашение. Вот только специализация у меня достаточно узкая. Я занимаюсь творчеством Данте.
– Судя по книгам в библиотеке деда, он был человеком широких интересов. Уверена, что там есть и книги Данте.
– А мое участие в этом фонде не шокирует… ваших родственников? – спросил Габриель, вытирая салфеткой губы.
Сапфировые глаза Келли сердито вспыхнули, отчего она стала похожа на львицу.
– Они и твои родственники. И если кто-то осмелится возражать… – Келли не договорила и поморщилась, словно предвидя, что возражения будут, и весьма бурные.
– За исключением Одри, думаю, остальные будут рады твоему участию.
– В таком случае сообщи членам совета, что я почту за честь войти в него, – сказал Габриель и слегка поклонился.
Келли подозвала официанта, попросив унести ее тарелку.
– Смотрю, ты тоже не притронулся к еде, – вздохнула она.
– Да как-то не хочется есть.
Габриель попросил забрать и его тарелку и заказал кофе.
– Я так расстроила тебя своим рассказом?
– Нет… Просто мне нужно свыкнуться с тем, что я услышал. – У него вдруг вспыхнули глаза. – Узнать, что профессор Шпигель – мой дед. Представляешь, какой приятный сюрприз? – Он широко улыбнулся.
– Мне хочется познакомить тебя с тетей Сарой. Она самая младшая из сестер отца. Она бы много порассказала тебе и о своих родителях, и о твоих дядьях и тетках. Удивительная женщина. Очень светлая, с ясным умом. – Келли о чем-то задумалась, потом спросила: – Скажи, а твоя мать когда-нибудь объясняла, почему назвала тебя Габриелем?
– Нет. Мое второе имя – Оуэн, в честь нашего отца.
В глазах Келли появилась ирония.
– При рождении ему дали имя Отниель. Скажи спасибо, что еще до твоего рождения он превратился в Оуэна.
– А мое имя для тебя что-то значит? – спросил Габриель, с нетерпением дожидаясь ответа.
– Пожалуй, нет. Если не считать одного эпизода. Когда Одри была подростком, родители на день рождения подарили ей щенка. Она решила назвать пса Габриелем. Отец вдруг рассвирепел и потребовал, чтобы она выбрала другое имя… Знаешь, я ведь только сейчас об этом вспомнила. Между родителями тогда вспыхнула ссора… В конце концов сестра назвала щенка Годфри. Дурацкое имя для шпица. Впрочем, шпицы вообще не блещут умом. Мы с Джонатаном любим лабрадоров.
Габриель молчал, не зная, как реагировать на услышанное.
– В моем свидетельстве о рождении имя отца вообще не значится. Я и фамилию получил материнскую.
Его слова заметно смутили Келли.
–
На стол, рядом с пустой кофейной чашкой, легла старая фотография. Это был снимок Габриеля и его матери. Габриель прикинул свой тогдашний возраст. Наверное, ему было лет пять.
– Я не помню этой фотографии. Где ты ее нашла?
– В коробке, которая стояла в отцовском шкафу. После смерти матери коробка перекочевала ко мне. Я стала ее разбирать и заметила… Внутренние стенки и днище коробки были отделаны тканью, и на одной стенке ткань оказалась надорвана. Я сунула руку и нашла этот снимок. Скорее всего, отец устроил подобие тайника и прятал фото от моей матери.
– И что мне теперь делать с этим снимком? – растерянно спросил Габриель.
– Возьми себе. У меня для тебя есть еще кое-что.
– Может, не стоит?
– Ты ведь даже не знаешь, о чем я говорю. Ты читаешь по-немецки?
– Да.
– Вот и отлично, – засмеялась Келли. Смех у нее был негромкий и мелодичный. – Я немного знаю немецкий, поскольку отец часто произносил немецкие слова и фразы. Но читать по-немецки не могу, а потому книги деда просто лежат у меня мертвым грузом. Отцовские запонки, как понимаешь, мне тоже не нужны. Ты меня очень обяжешь, если возьмешь все это. Прежде всего книги. Учитывая размеры нашей квартиры и количество вещей, ты сделаешь настоящую мицву.
– Мицва, – повторил Габриель. – Благодеяние.
Официант принес кофе.
– Прости, что столько времени заняла собой, – сказала Келли. – Все говорю и говорю. Даже не спросила про твою жизнь и твою жену. Надеюсь, в следующий раз ты познакомишь меня с ней.
– С удовольствием. – Габриель все-таки заставил себя улыбнуться. – Ее зовут Джулианна. Сейчас она учится в докторантуре Гарварда.
– Какое прекрасное имя. И давно вы женаты?
– С января.
– Так вы еще новобрачные! Можешь показать ее снимок?
Габриель вытер руки и достал свой айфон. Перелистав фотографии, он выбрал одну из самых последних: Джулия за письменном столом в его домашнем кабинете. Габриель инстинктивно погладил изображение по щеке, затем передал телефон сестре.
– Наверное, ты очень сильно ее любишь, – сказала Келли, разглядывая снимок.
– Да.
– Какая она молоденькая.
Габриелю едва удалось не нахмурить брови.