Искупление. Часть вторая
Шрифт:
— Флэй, ты дерево, — повторила я на его языке уже облюбованное выражение.
— Протестую, — воскликнул он. — Йе сьон ен афид льос, — гордо произнес дикарь.
— Сын ты, сын Белой Рыси, знаю, — рассмеялась я.
Такие тренировки со случайными фразами он часто мне устраивал. Моя задача была перевести, что поняла. Это выражение я уже наизусть знала. Заслужив поощрительный поцелуй, я опять посмотрела в сторону земли. Ветер был попутным, и мы быстро приближались. Вот уже стали заметны более мелкие детали, валявшиеся на берегу, например,
— Где моя смелая девочка? — спросил он с доброй улыбкой.
— Нет ее, — малодушно ответила я.
— Тогда зови ее, скоро подойдем к берегу, — меня легонько дернули за кончик косы.
Флэй споро убрал парус, вставил весла в уключины, и мощными гребками погнал нас в неизвестное и волнительное будущее. Я не смотрела на берег, смотрела на своего мужчину, набираясь сил и решимости. Он смотрел на меня, время от времени оборачиваясь и проверяя, куда идет лодка.
— Добрались, — выдохнул Флэй, когда наше суденышко ткнулась носом в песок.
Он перемахнул через борт, взял из моих рук оружие, надел на себя и протянул мне руки. До берега донес и поставил, когда под его ногами оказался песок, смешанный с галькой. После обулся, и мы направились в сторону желтых деревьев и пожухлой травы, держась за руки.
— А где твой дом? — спросила я.
Голос чуть дрожал от едва сдерживаемого волнения. Пальцы Флэя сильней сжали мою ладонь, и он указал свободной рукой:
— Видишь гору? Рыси живут за ней. Идти достаточно долго, но к ночи должны добраться.
— Ох, — выдохнула я и потрогала пылающее лицо. — Я так волнуюсь.
Мужчина поднес мою руку к губам и подмигнул, подбадривая меня. Вскоре мы вышли к роще, где мой дикарь остановился и глубоко втянул носом воздух, после широко улыбнулся.
— Хорошо-то как! — воскликнул он.
Я улыбалась, глядя на его радость, и становилось как-то легче и спокойней. Ну, чего испугалась? И здесь люди живут, значит, и я смогу. Ну, не умею я толком ничего, так научусь. Почистила же целую рыбину, пока были в море. Подумаешь, что после этого Флэй, обозвав меня разорительницей, поймал новую, но начало-то положено! Руки есть, голова тоже, желание прилагается. Справлюсь! Решительно тряхнув головой, я преисполнилась боевого духа. Флэй, бросив на меня взгляд, хмыкнул и снова посмотрел на гору, которая еще не скрылась из вида. В его глазах появилось мечтательное выражение.
— А мы сейчас не на ваших землях? — спросила я.
— В общем-то, берег хозяина не имеет, — ответил дикарь и вдруг остановился, прислушиваясь к чему.
Затем осмотрел себя, меня и выругался.
— Что? — насторожилась я.
— Да, я так, кое-что вспомнил, — беспечно отмахнулся Флэй, — не бери в голову. Разберусь.
И до меня дошло — одежда. Мы же сейчас в одежде Таргара, альены, оба. Любой из местных обитателей примет нас за чужаков, но не идти же голыми! Что ж, остается надеется, что никто нам не встретится,
Боги! Это же сколько всего тут могло измениться за десять лет? Вновь обернувшись, я посмотрела на моего дикаря. Он теперь был более собран, больше прислушиваясь и поглядывая по сторонам. Я тоже начала озираться.
— Иди, как шла, — тут же одернул меня сын Белой Рыси. — Если за нами следят, не стоит обозначать страх.
Вот после этих слов мне стало страшно. Только что не было, а теперь стало. И чем дальше мы уходили от спасительной лодки, тем сильней становилась тревога, и все больше нарастала внутренняя дрожь, переходя во внешнюю.
— Эй, голубка, клюв выше, — воскликнул Флэй, поддевая мой нос костяшкой пальца. — Без предупреждения нападают только натты.
— Натты? — переспросила я.
— Ньосер натт, — проговорил он на родном языке. — Ночные тени. Это бродяги. Они надолго не оседают. Зиму переждут, весной и в начале лета скотину откормят и дальше. Если хотят осесть, спрашивают разрешение, если проходят через чужие земли, мнением хозяев не интересуются. Дичи в лесах много, травы еще больше, им не мешают. Не особо агрессивные, но чужаков не любят. И в войне их лучше за спиной не иметь, мародеры. Да и в спину ударить не погнушаются.
— Неприятное племя, — я передернула плечами.
— Их никто не любит, — ответил Флэй. — Остальные остановят даже чужаков, а там разберемся. Не переживай.
Кивнув, я осторожно повела глазами по сторонам, прерывисто вздохнула, и мы продолжили путь. Постепенно дорога удалялась все больше от берега, уходя все дальше в лес. Теперь я вовсе прижалась к моему дикарю, и он положи мне руку на плечо.
— Жаль, лошадей нет, — негромко произнес Флэй. — Устанешь ты у меня.
— Я тебя выдерживаю, рысик, так что расстояние — сущий пустяк, — расхрабрилась я.
— Забавно, — усмехнулся дикарь. Я вопросительно посмотрела на него. — Назвала забавно, — пояснил он. — Мне понравилось.
— Р-р-рысик, — повторила я, больше мурлыкая, чем рыча. — Только совсем не белый. Черный рысик.
— Просто меня, как следует, отмыть надо, — засмеялся Флэй. — После бани я буду блондин с голубыми глазами.
Я живо заинтересовалась новым словом. Как-то до этого не интересовалась, а он не рассказывал, где они моются. Флэй рассказал про деревянный сруб, в котором и происходит омовение.
— Куда-то идти надо? — поразилась я.
— Специально для тебя пристрою к дому, — пообещал мужчина, и я немного успокоилась на эту тему.
Мы еще какое-то время шли, молча, поглядывая по сторонам. Постепенно появлялся голод. Желудок подал голос, взвывая к совести своей хозяйки, но среагировал на это Флэй. Он огляделся, что-то выискивая взглядом, после потянул к неизвестным мне кустам, где висели гроздья черных ягод. Не мучаясь вопросом, куда собрать ягоды, мужчина просто срезал ветку и вручил мне.