Искупление
Шрифт:
Пройдя сквозь вращающиеся зеркальные двери в холл небоскреба, Раиса поднялась в скоростном лифте, почему-то вызывающем у нее ассоциации с космической ракетой, на самый верх – шестьдесят второй этаж, где располагался выбранный на сегодня ее любовником ресторан. Ильдар был уже здесь, сидел за столиком у окна и наслаждался видом приукрашенной к Новому году столицы с высоты птичьего полета. Рая же постаралась сесть спиной к окну – на такой высоте ей было немного не по себе. Илька знал эту ее особенность и не упустил случая подшутить:
– Знаешь, зайка, я вот тут всерьез подумываю – а не купить ли нам с тобой здесь квартиру? – игриво поинтересовался он. –
– Ни за что! – тут же попалась на его удочку Рая. – Да я с ума сойду – жить на такой высоте…
Ильдар довольно засмеялся, а Раиса досадливо поморщилась, понимая, что любовник ее просто разыграл. Но обижаться на него она не стала, и когда официант, приняв заказ, отошел от их столика, уже напрочь забыла о его дружеской подколке.
– Ну и как продвигаются дела с моей фирмой? – спросил он, разваливаясь на стуле и принимая очень эффектную позу.
– Пока ничего сказать не могу, – покачала головой Рая. – Ты же знаешь, что Шаповалов, ну, тот, которого должны обвинить в убийстве, сбежал.
– Ну так ты найди его, – пожал плечами Илька. – Разве тебе это трудно? При твоих-то возможностях?
– Найти его? – задумалась Раиса. – А знаешь, котик, пожалуй, ты прав. Надо и впрямь заняться его поисками самой. А то менты могут неизвестно сколько провозиться…
– Вот именно. Провозятся неизвестно сколько – и все без толку.
Ильдар дождался, когда официант, принесший им закуски, отошел подальше, и подмигнул Рае:
– А когда ты найдешь этого Шаповалова, ты сделаешь так, чтобы он нам больше никогда не мешал. Правда, зайка?
– Ну да, я уж, так и быть, передам его ментам прямо в руки, – кивнула она.
Но Илька покачал головой:
– Нет, ты меня не поняла. На фиг ментов. Надо убрать его по-тихому – и всего делов.
– Ты так считаешь, котик? – Раиса задумалась на минуту, но потом решительно покачала головой. – Нет, мне кажется, это лишнее. Как тихо ни убирай, как тело ни прячь, все равно есть опасность, что рано или поздно эта история всплывет. И тогда начнется разбирательство – кто мог его почикать, зачем да почему… Нам совершенно не нужно эту воду мутить. Наоборот, в наших интересах, чтобы он поскорее попался ментам. Улики простив Стаса несокрушимые, да и прокурор мой постарается, чтобы на суде ни у кого даже сомнений не возникло, кто заказал Жданова. Разумеется, тот, кому Андрей мешал продать фирму и свалить в свою Швейцарию или куда он там рвался – кто же еще? Так что убирать мы его не будем. А вот поищем обязательно.
Придя к такому выводу, Рая умолкла и занялась своим салатом. На самом деле это и не салат был даже, так, кучка ничем не заправленных сырых овощей. Сейчас бы вместо этого – да бульону с пирожками и жареной картошки!.. Да нельзя, за последнюю неделю она уже и так поправилась почти на килограмм, а тут еще праздники на носу… Надо держать себя в руках, пока есть возможность. Она вновь подняла глаза на Ильку и увидела, что его лицо приняло недовольное выражение.
– Опять неизвестно сколько ждать у моря погоды… – недовольно протянул парень. – Я-то думал, что ты мне подаришь эту компанию к Новому году.
– Котик, ну ты же понимаешь, что это невозможно, – Рая развела руками, в одной из которых была зажата вилка, а в другой нож. – Нужно подождать некоторое время. Сейчас я все равно еще не могу заявить какие-то права банка на фирму. Максимум, что я могу сделать – это напомнить им о взятых у меня кредитах. В нынешнем положении их,
– Ладно, зайка, хватит об этом, – отмахнулся Ильдар. – Ты же знаешь, что все эти подробности твоей кухни мне совершенно неинтересны. Я хочу знать только то, когда же наконец стану владельцем «ОСК».
– Ну, точной даты я пока тебе никак назвать не могу… – улыбнулась Раиса.
– А раз не можешь, значит, и нечего об этом говорить, – Ильдару было досадно, что приобретение новой игрушки, которая, как ему казалось, уже лежала у него в кармане, теперь откладывается на неопределенное время. Но он не стал показывать свое недовольство Райке – изменить-то она все равно ничего не могла. – Давай тогда лучше поговорим о том, куда поедем отдыхать. Ты не находишь, что мы очень давно никуда не выбирались?
Глава пятнадцатая
За три дня до Нового года
В то утро, которое, как и вчерашнее, совсем не предвещало беды, Стас и Таня вновь проснулись поздно. Что, впрочем, было совсем неудивительно после столь тревожной ночи. У Стаса пережитые волнения, драка с поджигателями и тушение пожара отняли почти все едва только начавшие восстанавливаться силы. Он долго не мог уснуть, все ворочался на разъезжающихся в разные стороны картонках, тщетно пытаясь найти удобное положение, в котором не болело бы вновь разнывшееся плечо. И когда очередным серым тусклым утром Стас снова открыл глаза, то почувствовал себя очень слабым и совершенно разбитым. Это отметила и Таня, которая сегодня тоже не торопилась подняться со своего топчана.
– А я специально пока на работу не ухожу, жду, когда ты проснешься, – сообщила девочка Стасу. – Хочу при дневном свете твое плечо посмотреть. Беспокоюсь я за него после вчерашнего…
– Да ладно, было бы о чем беспокоиться, – Стас с деланой беспечностью махнул здоровой рукой. – Не бери в голову.
– Нет, я все-таки посмотрю! – настаивала она. – Давайте, больной, хватит валяться, идите умываться и поскорее возвращайтесь к дежурной медсестре на процедуры.
– А может, не надо? – Стас придал своему лицу то самое выражение, которым прославился кот из популярного мультика о великане Шреке. – Очень уж неохота раздеваться при такой холодине…
– Надо, Федя, надо! – отвечала Таня цитатой из другого, не менее известного и популярного фильма. – Возражения не принимаются. А кто будет капризничать, тот не получит завтрака.
Демонстративно громко вздохнув, Стас с видом покорности судьбе поплелся в туалет. А про себя подумал, что, наверное, со студенческих лет ему не доводилось общаться с кем-то из близких в такой вот легкой шутливой форме. Ни с мамой, которая с возрастом отчего-то полюбила вести себя как чопорная аристократка викторианской эпохи, ни с большинством его нынешних друзей. И уж тем более с Олесей, которая была уверена, что любовь женщины к мужчине должна выражаться исключительно в сюсюкании и употребляемых в дело и не в дело уменьшительно-ласкательных формах слов вроде «масик», «денежки» и «постелька». А с Таней, этой несчастной маленькой девочкой, которая умела радоваться жизни значительно лучше, чем он, состоятельный и успешный взрослый человек, ему было на удивление легко и приятно. С ней можно было и подурачиться, и поговорить о вещах, которые его интересовали, и даже поиграть на рояле. При воспоминании о рояле Стас тоже чуть повеселел и решил, что надо предложить Тане сегодня немного помузицировать.