Искупление
Шрифт:
– В феврале был в райисполкоме. Все брошенные усадьбы в деревнях района учтены и выставлены на продажу через аукцион.
– А если родительский дом занял? – до Сергея стало доходить, что начал он не с того конца. «Может, хозяйство отца купил уже кто-то другой, и я на него не имею никаких прав? Вот будет хохма, когда я поставлю дом, а кто-то приедет туда со своей крышей!»
– Ты не поможешь нам разгрузиться? – спросил мужик у Сергея, когда они въехали в село.
– Помогу, – согласился Сергей и поинтересовался, когда они ещё приедут в Духовщину, чтобы с ними доехать до района
– Во вторник приедем, привезём двери и окна, – ответил мужик. – С утречка приходи. Часам к девяти.
В воскресенье, не дождавшись попутки, Сергей прибежал в Магочан, и сразу к Томке. Та была удивлена.
– Что стряслось? – спросила она, едва поздоровавшись. А узнав, покачала головой, дескать, да, влип ты, парень, со своей торопливостью. – Завтра побежим в исполком вместе! – как всегда, безальтернативно заявила она. – Паспорт есть? А свидетельство о рождении? Плохо. Надо бы и его прихватить. А в паспорте прописка Духовщинская есть? Нет? Плохо. Завтра придётся попотеть, но деваться некуда! Интересно, где у них хранится архив сельсовета? Там должны быть записи о рождении и прописке. Где ещё может остаться след о твоём праве наследовать всё, что принадлежало родителям?
Сергей пожал плечами, развёл руки.
– Наверное, нигде. Может, у сестры.
– Может, продала усадьбу, и кто-то другой уже хозяин? Вот так вводная номер пять! Ладно, завтра будем разбираться, думаю, вводных с нашей администрацией и её желанием всё усложнять прибавится ещё десяток. Возможно, придётся выкупать его! – Томка посмотрела на Сергея, и взгляд этот читался просто: «Может, оставишь эту красивую сказочку жить на лоне природы и в согласии с ней? Может, пока снять в районе угол у старушки, да жить, как все? Пожить годик, проверить себя, вдруг ностальгия сама по себе улетучится?»
В землеустроительном отделе райисполкома долго ворошили бумаги, доставали пыльные пухлые папки, листали их, наморщив лбы, не находили нужное, приносили новые папки.
– Этот участок у нас никак не заявлен, – сказала пожилая сотрудница. – Не понятно, почему он не значится пустующим? И не могу найти, кто его хозяин. Хуже того, не нахожу, кто был его хозяином.
– Может, проще мне его выкупить, чем искать хозяев? – высказал свою точку зрения Сергей.
– Это неприемлемо! – отвергла сотрудница. – Мы вам продадим, а потом объявится настоящий хозяин. Пойдут суды, тяжба многолетняя, нет, не годится это.
– Как быть мне? Я заказал сруб, его привезут через неделю. Я родился в этом доме!
– Кто ещё имеет право наследовать оставленное родителями имущество? – спросила сотрудница, в упор глядя на Сергея.
– Сестра.
– Где она живёт?
– Не знаю. Жила в Красноярске.
– Надо её найти и узнать, записана ли на неё недвижимость родителей, какие есть у неё документы.
– А если сделать так, – подключилась к решению, как оказалось, непростого вопроса Томка. – Вот этот человек, – кивнула в сторону Сергея, – родившийся по тому адресу, напишет заявление, что оплатит возможному претенденту на этот же участок стоимость его? А до этого оформить его на имя известного уже нам наследника,
– Так нельзя! – бешено замотала головой администратор. – Нужны документы! Во всяком случае, я не могу самостоятельно принять такое решение и переписать земельный участок с постройками на ваше имя.
– Кто может? – наступал Сергей.
– Не знаю. Если и мой начальник не согласится, тогда в область надо обратиться.
– А председатель райисполкома не может?
– Уверена – откажет!
Начальник землеустроительного отдела, молодой парень со слегка раскосыми глазами, долго изучал нового претендента на заброшенный земельный участок в сорок пять соток, а потом попросил прийти завтра к десяти – он постарается решить этот вопрос.
– Мне стоило большого труда уговорить председателя подписать документы на владение вами заявленным участком. Думаю, вы согласитесь, что за это следует уплатить хотя бы тридцать тысяч, – взгляд тёмно-карих раскосых глаз скорее насмешлив, чем боязлив.
– Спасибо, – поблагодарил Сергей начальника. – Я согласен.
– Документы у юриста. Получите через час.
– Через час я привезу вам деньги.
Недостающие семь тысяч одолжила Томка, тоже перехватив три у соседки.
– Сволочи! – высказалась она по этому поводу. – И ведь ничего не боятся! Вот же время! Вот государство!
На грузовик с окнами и дверями Сергей не успел. Пришлось заночевать.
– Послезавтра отвезу, – пообещала Томка. – Поедем на пленэр. А пока подумай, что тебе понадобится ещё по хозяйству. Купи деду Матвею перловки два кило, чтобы время зря не терять мне на это.
У деда Матвея, когда Сергей принёс ему перловку, сидел мужик лет под пятьдесят. Он был весь в наколках, во рту не хватало несколько зубов.
– С забоя, – ткнул в его сторону дед Матвей рукой с поварёшкой. – Тута недалеча. Сухота мучит. Тута кое-каки травы у меня, можа, поможут. Больно худой, – покачал он головой.
– К врачам надо, – пристально всматриваясь в наколки и в лицо их обладателя, посоветовал Сергей.
Мужик, скривив в ехидной усмешке тонкогубый рот, продолжил:
– Санаторий бы лучше помог, да я отказался – народный план надо гнать.
– Хорошо сказано, – согласился Сергей. – Только и санчасть кое-что может сделать. Элементарные анализы, процедуры, лечение… У нас это было. Многие обращались, им не отказывали.
– Когда это было? При царе Горохе? – цепко смотрели глаза страдальца на Сергея. – Старик сказал, что ты был на зоне, так это?
– Был.
– На какой?
– Под Курском.
– Понятия о помощи братству имеешь?
– Имею. Только надо доказать, что ты брат, и что тебе нужна моя помощь.
– Не много хочешь?
– Сколько надо. Какие ещё вопросы?
– Братва с голодухи дохнет, вот какие. Надо делиться.
– Адресом ошибся, друг. Я не министр экономики и не прокурор, кому можно подать жалобу на неудовлетворительное питание. Кстати, подавали такую жалобу?
– Вижу, шибко умный.
– Не дурак.